Она опустилась на ступеньку крыльца изолятора, потом вскочила, подбежала к окну и застучала кулаком по раме.
— Травина!
— Не смей, Людмила! — схватил ее за руку Вениамин, но Людмила вырвала руку и зло сказала: — Оставь, пожалуйста!
Окно распахнулось, показалась чья-то голова.
— Это ты, Травина?
— Нет… — послышался голос Ползиковой. — Она в другой комнате. Позвать?
— Зови! — приказала Людмила. — И побыстрей!
— Не нужно этого делать, Люся, — мягко попросил Вениамин.
— Не мешай! — прикрикнула на него Людмила и нетерпеливо постучала по оконному стеклу. — Травина, где ты там?
— Я здесь. — В окне показалась забинтованная голова Оли.
— Где Орешкин? — спросила Людмила.
— Не знаю, — помолчав, ответила Оля.
— Говори правду! — повысила голос Людмила. — Он приходил к тебе?
— Нет! — с явным вызовом сказала Оля.
— Неправда! — настаивала Людмила. — Он должен был прийти!
— Почему? — голос у Оли чуть заметно дрогнул.
— Потому! — насмешливо передразнила ее Людмила. — Не прикидывайся, Травина!
— Людмила Петровна, прекратите! — вмешался Вениамин.
— Помолчи! — обернулась к нему Людмила. — Я жду, Травина!
Она вся подалась вперед, лицо ее почти вплотную приблизилось к лицу Оли. Та отстранилась и негромко сказала:
— Я не хочу с вами разговаривать.
— Что?! — отшатнулась Людмила. — Ты что, Травина?!
— Мне за вас стыдно, — прошептала Оля и закрыла окно.
— Вот так! — с горькой усмешкой проговорил Вениамин.
Людмила на секунду опешила, но тут же взяла себя в руки и, ударом ладони распахнув окно, крикнула:
— Ползикова!
— Я здесь, Людмила Петровна, — тут же послышался дрожащий голос Ползиковой.
— Нина, ты умная девочка! — стараясь скрыть раздражение, заговорила Людмила. — Если мы не найдем Орешкина, будут неприятности! Позор на весь лагерь! Ты должна нам помочь. Только говори правду. Был он здесь?
— Был… — всхлипнула Ползикова.
— Когда?
— Недавно.
— Куда он отсюда пошел?
— Я не знаю… — опять всхлипнула Ползикова.
— Нина!
— Честное пионерское, не знаю! — Ползикова плакала уже громко, не в силах сдержаться, и даже в темноте было видно, как трясутся ее худенькие, в белой ночной рубашке плечи. — Людмила Петровна, миленькая! Не знаю!..
— Успокойся, Ползикова! — досадливо отвернулась от нее Людмила. — Иди выпей водички.
Людмила прикрыла окно и пробормотала:
— Нервные все какие-то!
Ей никто не ответил. Потом, прерывая неловкое молчание, Аркадий Семенович спросил:
— Так звонить в милицию?
— Не нужно никуда звонить! — мрачно сказал Вениамин. — Я знаю, где он. — И, резко повернувшись, ушел в темноту.
