Я приберегла ее совет на потом. Мало ли как сложатся обстоятельства…
Итак, знающая себе цену, наглая, решительная, смелая (и даже слегка бесстыдная), я пришла к Бульбенко и потребовала на голубом глазу:
— Покажите мне статистику личных продаж ваших сотрудников.
А когда он предъявил мне эту статистику, фыркнула:
— Что это? Что это за графики? Где тут Эльбрусы, Памиры, Эвересты и пики Коммунизма? Где взлеты межконтинентальных баллистических ракет, ушедших в стратосферу? Что я вижу? Горное плато, стабильную посредственность, кратеры и впадины! Где прирост продаж, где многопроцентные прибыли? Где они, я вас спрашиваю?
Съежившись на стуле, Бульбенко испуганно дернул кадыком и сглотнул слюну.
— Ну, знаете, — пролепетал он. — Вообще-то мы только хотели нанять уборщицу…
— Уборщицу? — рявкнула я. — Думаете, уборщица вытащит вас из задницы, в которой вы валандаетесь в последнее время? Даже самый мощный вантуз здесь бесполезен! И это при том, что на рынке подъем, маркетинговый прогноз, как никогда, благоприятен, а покупательная способность населения зашкаливает! — Сама не знаю, откуда я знаю эти слова, может, услышала по телевизору? — Если и дальше ничего не делать, через месяц ваши продажи пойдут вниз, как вода, выливающаяся из раковины! Муханов вас выдавит из города! Он пустит вас по миру!
— Э-э-э… — пробормотал Бульбенко. — Но вообще-то мы хотели только нанять уборщицу…
— Не о чистке пола, а о чистке мозгов вам нужно думать, уважаемый…
На меня снизошло вдохновение. Я вскакивала со стула, трясла кулаками, подпрыгивала на месте, а потом так низко наклонялась к Бульбенко, что тот вжимался в спинку кресла, как будто на приеме у стоматолога, который собирался удалить ему все зубы без наркоза.
Сначала я нарисовала бездну, куда неумолимо катится «Супер-Утенок», а потом пригрозила адовыми муками, Дантовым адом и биржей труда. Я живописала финансовый крах, который ждет Бульбенко лично, если он сию секунду не возьмется за ум и не примет меня на работу. Я насмехалась над его методами управления и хохотала над мотивациями его персонала. Я рассказала, что так давно уже никто не работает, а если и работает, то недолго, а если и долго работает, то безрезультатно, а если и с результатами, то не с теми, каких следует ожидать при разумной организации труда.
А потом я нарисовала перед ним вершины, которых мы вскоре достигнем, — сияющие вершины с зеленоватой долларовой шапкой, цветными фантиками евро и строгими картинками паундов, то бишь фунтов стерлингов.
