Изначально Тейт собиралась покинуть королевство. Ей казалось, что на родине, даже не будучи узнанной, она сможет устроить свою жизнь и жизнь своего ребенка на ближайшие четыре года. Но чем больше проходило дней, тем яснее становилось: ей не дойти.
Дороги стали небезопасны. По вечерам приходилось забираться далеко в чащу, либо просить приюта на хуторах. Но там не очень-то рвались принимать изуродованную женщину на странной огромной лошади. Гостиницы кое-как еще существовали, но показывать хозяевам золото, было страшно. Тейт врала крестьянам, что заблудилась, что едет на север к родственникам, что ее ограбили разбойники. Ей непрерывно и постоянно терзал страх за Сигурда. Во всех без исключения гостиницах ей отказали. Крестьянам она отдала монетки Житаны.
Замок Тал стоял недалеко от дороги. Говорили, что бар Тесс держит переправу через граничную реку. Тейт ничего не оставалось, как свернуть туда. Если ее не примут, она станет думать, как быть дальше. Если ее согласятся выслушать, Тейт расскажет бар Тесс правду о дочери.
— Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.
Тейт присела в легком почтительном и очень изящном реверансе. В глазах хозяйки засветился интерес.
— Принесите табурет для гостьи, — приказала она. — И оставьте нас одних.
Слуги исполнили приказание и вышли, но дверь не успела захлопнуться, в зал вбежали двое детей: мальчик и девочка лет семи или восьми. Они пронеслись мимо Тейт, подбежали к матери и остановились. Она по очереди погладила вихрастые каштановые головки левой рукой. Правая — деревянная — висела вдоль тела. Через левый висок по щеке к подбородку женщины тянулся тонкий, но заметный шрам. Дети убежали. Тейт тяжело опустилась на табурет.
— Ты не простая женщина. О чем ты хотела со мной поговорить? — спросила хозяйка замка, проводив детей взглядом.
— О вашей дочери Тамарис.
Угол рта Тесс непроизвольно дернулся, брови сошлись в линию, глаза стали холодными и колкими.
— Что ей опять от меня надо?
Пришла очередь Тейт удивляться. От хозяйки не укрылось ее замешательство.
— Только месяц назад она просила у меня денег. Я отправила, предупредив, что больше давать не стану. Она сама выбрала свою судьбу…
— Прошу меня простить, — перебила Тейт. — Но либо вас ввели в заблуждение, либо я стала жертвой чудовищного обмана. Когда вы видели Тамарис в последний раз?
— Три года назад. А год назад, когда случился переворот, от нее пришло письмо.
— Что она вам написала?
Тейт почувствовала, что ее начинает колотить. Было бы совершенно некстати начать заикаться, или хуже — свалиться в обморок. Но сказывалась тяжелая дорога, голод и страх. Королева закрыла глаза, сжала кулаки и заставила себя расслабиться. Дрожь медленно начала уходить. Мать Тамарис пристально следила за ее манипуляциями.
