— Благодарю, мне нельзя…
— Ах, да! Вы можете запачкать ваше нарядное платье.
Она улыбнулась и подумала: «И лицо тоже. Я ведь накрашена, а этот мужлан
даже не замечает».
Какая девочка! Он никогда еще таких не видел. Его маленькая Екатерина,
которую он так крепко любит, рядом с ней прямо скотница, несмотря на свой
праздничный наряд. Цвет лица у Маргариты напоминал розы и гвоздики, да и те
могли бы ей позавидовать. Белое платье плотно облегало стан, а от бедер
расширялось книзу пышными жесткими складками, поблескивая золотой вышивкой и
разноцветными каменьями. Белыми были и ее туфли, на них налипло немного земли.
В неудержимом порыве Генрих опустился на колени и снял губами грязь с туфелек
Марго. Затем поднялся и сказал:
— У меня руки в земле.
И вдруг рассердился, ибо девочка надменно усмехнулась. Генрих отвел сестру в
сторону и зашептал ей, но так, чтобы гордячка непременно услышала:
— Я сейчас задеру ей юбку, надо же посмотреть, какие у нее ноги, — может, не
такие, как у всех девочек. — Тут улыбка маленькой принцессы одеревенела. А он
еще добавил: — И нос у нее слишком длинный. Знаешь что, Катрин, забирай-ка ты
ее обратно!
Лицо красивой девочки искривилось: сейчас заплачет. Через мгновение Генрих
стал опять изысканно вежлив. — Мадемуазель, я просто глупый деревенский
мальчишка, а вы прекрасная девица, — сказал он с отменной учтивостью.
Сестра заявила:
— А она умеет говорить по-латыни.
Тогда он обратился к Марго на этом древнем языке и спросил, не обручена ли
она уже с каким-нибудь принцем. Девочка ответила «нет»; таким образом он узнал,
что история, рассказанная ему его дорогой матерью, была только сказкой, ей все
это приснилось. Вместе с тем он подумал: «Чего нет, то еще может быть». А пока
заметил:
— Ваши два брата удрали от меня.
— Верно, мои братья испугались вашего запаха. Так не пахнет ни от одного
принца, — сказала Маргарита Валуа и наморщила свой слишком длинный носик.
Генрих Бурбон оскорбился, он гневно спросил:
— А вы знаете, что это значит: Aut vincere aut mori?
Она ответила: — Нет, но я спрошу у своей матери.
Вызывающе смотрели дети друг на друга. Маленькая Екатерина испуганно
проговорила: — Осторожно, кто-то идет.
Подошла дама явно из числа придворных, может быть, даже воспитательница
принцессы, ибо она тут же выразила свое недовольство:
— Что это за чумазый мальчишка? С кем вы беседуете, сударыня?
— Говорят, это принц Наваррский, — отозвалась Маргарита.
Дама тотчас низко присела: — Ваш отец прибыл, сударь, и желает вас видеть.
Но сначала вам следует умыться.
