Каттани инстинктивно сунул руку за пазуху и сжал рукоятку пистолета. Но вид у посетителя был не агрессивный. Он ожидал комиссара не меньше двух часов и почти уснул. А когда поднялся из кресла, Каттани увидел перед собой длинного худощавого блондина.
— Меня прислал Берт, — проговорил он. Американский акцент был несомненен. — Берт видел тебя… смотрел телевизор. Он говорит: ты сошел с ума. Он боится за тебя. Я тебя буду охранять.
— Как тебя зовут?
— Боб. Но все зовут меня Линкс… Рысь. — Он поднес указательный палец к глазу. — У меня глаза, как у рыси, — захохотал он. — Никогда не промахиваюсь!
Каттани пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Послушай, Боб, я тоже неплохо управляюсь с пистолетом. Скажи Берту, что мне не нужен телохранитель.
— О'кей, о'кей! Однако ты возьми эту книгу.
Книга была большого формата. Каттани открыл ее в специально сделанном углублении лежал «магнум-4».
— У меня уже есть книга вроде этой.
— Но Берт говорит, с этой спокойнее спать.
— Хорошо, Боб.
Он хотел на прощание похлопать его по плечу. Но, черт возьми, разве дотянешься?
На следующий день произошло нечто поистине ужасное. Началось все в телестудии, где работала Джулия. Секретарша передала ей какой-то пакет. Его принес рассыльный.
— Это видеокассета, которую ты заказывала. Он просил передать, что за другой ты должна приехать сама на фабрику в Куарто Оджаро, где уничтожают отходы пленки.
— Что?
Джулия ничего не понимала: никакой видеокассеты она не заказывала и абсолютно не собиралась ехать за какой-то другой кассетой в Куарто Оджаро — на самый край Милана.
Секретарша развела руками и исчезла, оставив на столе пакет с видеокассетой.
Джулия, недоумевая, повертела пакет в руках. Надо разобраться, в чем тут дело Она вставила кассету в видеомагнитофон и при виде появившейся на экране сцены буквально остолбенела.
Она увидела свою мать, которая делала стриптиз. Съемка была произведена много лет назад. Матери тогда было, наверное, лет двадцать пять. В то время как она раздевалась, из-за кадра доносился чей-то голос, дававший насмешливым тоном указания:
— Синьорина, если вы действительно хотите сниматься в кино, надо быть немножко более раскованной. Ну, давайте, давайте, побольше чувства, когда вы снимаете бюстгальтер!
Откуда-то из глубины зала доносились издевательские смешки, кто-то высказывал суждения, давал оценки относительно фигуры и форм. И вот на экране телевизора перед Джулией мать предстала совершенно обнаженной. Следуя указаниям неведомого режиссера, вертела бедрами, показывалась то в фас, то в профиль, принимала завлекательные позы
