Рядом с телефоном стоял столик с шахматной доской. Глядя на расположение фигур, нетрудно было догадаться, что это прерванная на середине партия. Джулия взялась за слона и переставила его на другое поле.
— Мой сегодняшний ход, — объявила она своему собеседнику, — слон с2 на а4.
Закончив разговор, девушка сказала:
— Это звонил мой дедушка с Сицилии. Чтобы он не чувствовал себя одиноким, я вот так играю с ним шахматную партию. Завтра он мне снова позвонит и сообщит, какой придумал ответный ход.
— Забавно. Ты, видно, очень привязана к деду?
— Да, это человек, с которым у меня общего больше, чем с кем-либо.
— Расскажи мне о своей семье.
— Ну что можно сказать интересного? Дед основал банк. А у его отца была собственная маленькая флотилия, которая бороздила Средиземное море, перевозя грузы из одного порта в другой.
Каттани пытался понять, что за человек эта девушка, в жилах которой течет кровь арматоров и банкиров.
Джулия заметила, что Коррадо молча на нее уставился. Она ободряюще улыбнулась, налила ему и себе в бокалы шампанское. Подняла бокал. Сделала знак, чтобы он взял свой.
— Чин-чин! — сказала она, высоко держа свой бокал и не отрывая глаз от его лица, словно притянутая магнитом. — Хочешь остаться сегодня у меня?
Лицо Каттани внезапно посуровело.
— Лучше не стоит.
— Боишься себя скомпрометировать?
Он не ответил.
Джулия с тревогой спросила:
— Я тебе не нравлюсь?
— Нет, ты очень красива.
— Ох, — воскликнула она с нескрываемой радостью, — ты нашел, ты нашел мое слабое место! Это тщеславие. Повтори еще раз.
— Да, Джулия, ты замечательно красива.
— Спасибо. Я нахожу, что ты тоже ничего. Главное, умеешь гладить меня по шерстке, так что еще немного, и я начну мурлыкать, как кошечка. Ну ладно. Сегодня я тебя отпускаю. При одном условии: ты должен обещать, что завтра вечером зайдешь за мной на работу. Я заканчиваю в шесть часов.
Коррадо покачал головой.
— Боюсь, завтра не сумею. Меня ждет одно весьма важное дело.
Джулия нахмурилась.
— Ты не можешь со мной так обращаться. Я падаю к твоим ногам, а ты меня пинаешь, отбрасываешь прочь. Да нет, ты вовсе не мил и не симпатичен. — Она протянула руку и накрыла ладонью его пальцы. — Скажи, что придешь.
Наконец губы Коррадо растянулись в широкой улыбке. Он нежно взял ее руку в свои. Вдохнул теплый аромат и запечатлел на ней крепкий поцелуй.
В пансионе швейцар указал ему на какого-то незнакомца с прической ежиком, утопавшего в глубоком кресле.
— Он дожидается вас.
