Она почти не помнила курс зоологии, который прошла во время обучения, но то, что лежало на столе, было чем угодно, но только не голубем. Может быть, какой-то редкий вид или что-то… Нужно было дождаться Макговерна и продолжить вскрытие вместе с ним. Замешан он в этом или нет, но его знания сейчас могут пригодиться. Он не герой, и если надавить на него, то получится неплохой помощник.
– Сядь на стул, – велела Даяна Данинджеру.
– Да не нужно, – попытался возразить он, однако послушно опустился на стул и вытянул руку.
Даяна достала новую пару перчаток. Развязала окровавленные бинты. Палец распух, а рваные края полученной раны начали гноиться. От них расходились красные пятна, которые начинали подбираться к кисти. Даяна снова вспомнила голубя на столе.
– Видишь. Ничего страшного, – сказал Данинджер, стараясь не смотреть на открытые сухожилия и поблескивающую кость. – Все хорошо.
– Ничего хорошего, – Даяна нахмурилась. Как же голубь мог сделать подобное? Мысль в голове нашептывала, что бывший муж что-то скрывает. – Ты уверен, что это был голубь? – она промокнула тампоном рану, избавляясь от крови и гноя. – Может быть, эта птица была просто предлогом и ты что-то недоговариваешь? – Даяна не смотрела на него, но чувствовала, как напрягается его тело, когда она касается его пальца. – Я наложу пару швов, – она поднялась на ноги. Лаборатория Макговерна служила еще и медпунктом, поэтому найти все необходимое оказалось не так сложно.
– Это правда был голубь, – сказал Данинджер, наблюдая за бывшей женой.
Жар превращал реальность в нечто смазанное и сюрреалистичное, словно сон, в котором можно только смотреть.
Воспоминания рождались и умирали. В основном вспышки. Яркие и сочные. Улыбки и смех Даяны. Ночи, которые они провели в объятьях друг друга. Вечера, когда Деби еще не было даже в планах. Вечера, когда Деби спала в своей колыбели. И что самое странное, не было в этих воспоминаниях ни разочарований, ни горечи.
Даяна подвинула к стеллажам у стены стул и забралась на него, пытаясь дотянуться до бинтов. Голубая ткань халата обтянула ее бедра. Данинджер улыбнулся, скользнул взглядом по ее ногам, поднялся к спине, к плечам, на которых были рассыпаны темные волосы.
– Ты все еще нравишься мне, – сказал он, закрывая глаза, думая, что это всего лишь мысли в его голове. Но мысли роились словами. Даяна услышала их, но не обратила внимания.
– Сядь, пожалуйста, за стол, – сказала она, слезая со стула. Данинджер не отреагировал. – Уэл? – она подошла к нему, тревожно отмечая осунувшееся, покрытое испариной лицо. – Уэл, – она тронула его за плечо. Он очнулся. Открыл глаза.
