– Дешевка, – скривился он. – Я имею в виду машину.
– Мне нравится, – настырно повторила Луиза.
Охранник открыл ворота, выпуская на свободу агентов ФБР. Даяна подошла к «Шевроле», увидела Луизу и нахмурилась. В машине пахло спиртным и сигаретами.
– Садись назад, – велел Данинджер Хэлстону. Присутствие Луизы смещало центр захмелевшего сознания от обид и ревности к пониманию и прощению. – Осторожно, только не раздави свой ужин, – сказал он, указывая на бумажный пакет.
– Ты купил еду? – удивилась Даяна.
Данинджер пожал плечами, показывая, что это мелочь. Включив передачу, он развернул «Шевроле». Днище перегруженной машины снова заскрежетало о край асфальта, и Данинджер не без удовольствия отметил, что на этот раз точно должно было что-то отвалиться.
Даяна заглянула в пакет, увидела бутылку вина и сокрушенно покачала головой. Она хотела передать бутылку Данинджеру, но решила не отвлекать его от дороги. Посмотрела на Хэлстона и мысленно поблагодарила за то, что от него никогда ничего похожего ждать не придется. Даяна снова посмотрела на Данинджера. Напоминать о том, что утром нужно будет снова работать, не имеет смысла. Он знает это и без нее. А эта девчонка, Луиза Маккоун… Даяна заставила себя не думать о ней. Приказала себе и попыталась поверить, что приказ достиг цели. Данинджер завернул на стоянку и не без удовольствия отметил, что кафе при отеле работает.
– Как насчет того, чтобы пообщаться еще немного? – спросил он Луизу. Она пожала плечами. – Ну, вот и отлично, – Данинджер обнял ее за талию и повел в кафе.
Утро. Данинджер проснулся от того, что Луиза зашевелилась во сне. Сумрак отнял у нее пару лет, и теперь она казалась девушкой из группы поддержки, которой в лучшем случае лишь недавно исполнилось восемнадцать. Ей снилось море, и кто-то до боли любимый целовал ее шею. В действительности это была нитка из одеяла, но во сне все было нежно и чувственно.
Данинджер осторожно поднялся с кровати и прошел в душ. Воспоминания возвращались медленно, особенно подробности сна. Там не было ни моря, ни любимого человека. Там не было ничего. Пустота, которая оставила неизгладимый след, когда он впервые соприкоснулся с тайной Форестривера. Отсутствие птиц породило череду событий, которые выстроились во сне таким образом, что забрали, помимо красок, всю жизнь. Помимо птиц, не было там и животных, и людей. Одиночество – вот что принес этот сон.
Данинджер подошел к зеркалу и вгляделся в свои глаза. Включил воду, умылся и снова заглянул в глубину своей души. Душа была серой с голубым ободком вокруг черного зрачка. И снова пустота и одиночество. «Должно быть, так чувствует себя человек, которого похоронили заживо», – подумал Данинджер и тут же удивился противоестественному ходу мыслей. Он определенно должен помочь жителям этого города избавиться от фабрики. Должен не потому, что проникся их радушием, или смог поставить себя на их место, или полюбил девушку, которая лежала сейчас в его постели, и он чувствовал свою ответственность за ее судьбу. Ничего подобного. На его мнение повлияли птицы да еще, может быть, вирус.
