Был вечер. Солнце садилось медленно, давая возможность обдумать все как следует. Ноги Деборы в черных чулках были скрещены. Туфли с высоким каблуком делали ее почти одного роста с Данинджером. Безутешная вдова, в глазах которой сейчас было что угодно, кроме слез и боли. Она хотела его каждой клеточкой своего естества. Об этом говорили ее глаза, грудь, сжатые руки, скрещенные ноги. Данинджер сглотнул вставшую поперек горла слюну. Даяна позвонила утром из Нью-Йорка и сказала, что конференция продлится еще пару дней. Голос у нее был далекий и чужой. Еще пара дней. Еще пара…
Данинджер снова сглотнул. Он думал о Даяне, а перед глазами у него были такие близкие и такие доступные груди другой женщины. И эти ноги. Господи, казалось, что они начинаются от самой шеи. Он моргнул и отчаянно попытался вернуть мысли в прежнее русло. Если присяжные увидят Дебору в такой одежде, если почувствуют то, что чувствует сейчас он, то она будет признана виновной, даже если на самом деле виновна не более ангела, спустившегося с небес не спросив разрешения местного аэропорта на посадку. Несуществующие присяжные эхом признавали ее вину. Виновна! Виновна! Виновна!
Данинджер закурил. Он никогда не был идиотом. Никогда не входил в партию простаков, которых можно свести с ума длинными ногами или томным взглядом. И этот ужин, эта встреча… Он улыбнулся, заставив свое лицо остаться беспристрастным. Дебора не хочет, чтобы он защищал ее. Дебора хочет, чтобы он стал союзником. Осознание этого не принесло ожидаемого отвращения и разочарования. Скорее, наоборот – появился азарт игрока. Ему бросили вызов, не зная, что у него на руках все козыри.
Данинджер прищурился и посмотрел на Дебору. Она улыбнулась и облизнула свои полные губы. Помады на них почти не было, лишь слабый блеск, но от этого они не выглядели менее чувственными – наоборот. Данинджер невольно сравнил их с губами Даяны. Воображение дорисовало вкус поцелуев, затем предательски набросало новый эскиз. Дебора целует его. Он чувствует ее дыхание…
– Пожалуй, мне пора, – сказал Данинджер, затушив сигарету.
Дом Деборы показался ему неуместно большим. Тяжба за наследство обещала оставить ей этот маленький дворец, но если суд признает ее виновной, если измену смогут доказать… И снова воображение. Даже не воображение, а здравый смысл. Данинджер увидел Дебору в объятиях безликого мужчины. Пожилой муж умирает в больнице, на его лице кислородная маска, а Дебора лежит в супружеской постели и шепчет любовнику, что он может делать с ней все что захочет. Гиблое дело. Данинджер хмыкнул, недовольный тем, что придется отказаться представлять интересы Деборы Уилкс в суде, вернуть полученный аванс и сказать Даяне, что покупка нового «Мерседеса» не состоится.
