– Да не о чем рассказывать, – сказал Рег, боясь лишь того, что Луиза обидится и вечер будет испорчен окончательно. – Шериф Бригс взял на себя роль лидера и сказал, что нужно дать агентам ФБР время, чтобы разобраться. Сказал, что нужно присмотреться к ним, чтобы не навлечь на город еще больше проблем. Поэтому мы и не трогаем их. Ждем, когда они закроют фабрику.
– А если нет? – Луиза подняла голову, вглядываясь Регу в глаза. – Если им не удастся закрыть фабрику или они решат, что фабрика не виновата в том, что произошло в городе?
– Тогда нам придется действовать самим, – Рег растерянно пожал плечами, давая понять, что это действительно все, что он знает. Луиза нахмурилась.
– А как же вирус? – спросила она, и перед глазами встал образ Данинджера. Он лежит в кровати, смотрит на нее. Его белые зубы блестят. – Разве доктор Дэй умер не из-за того, что заразился от меня этим странным гриппом?
– Доктор Дэй? – Рег прищурился. Кажется, женщины действительно стали умнее, чем во времена его родителей. Или же виной всему был колледж в Бостоне? – Вроде бы агенты пообещали разобраться с этим, – осторожно сказал он. – Шериф Бригс встречался с Феламиной Снодграсс, но она сказала, что не нашла ничего такого, что могло бы напрямую обвинить «А-синтез».
– Напрямую? – Луиза вцепилась в это слово как бойцовая собака в горло противника. – Значит, есть что-то еще?
– Ну, доктор с фабрики делал Дэю какой-то укол, и это могло скрыть правду, – Рег снова замолчал, шагнул вперед и обнял Луизу за талию. – Если хочешь, то мы можем провести ночь у фабрики. Там есть палатки и… – тепло, исходившее от ее тела, волновало его.
– Думаешь, ночью я смогу узнать что-то еще? – Луиза заставляла себя поддерживать эту спонтанную игру. На какое-то время ей удалось позволить этой игре увлечь себя, прижаться к Регу, позволить ему насладиться своим теплом, своей близостью. Между ними проскользнуло даже влечение, как и прежде. – Думаешь, ночью проще выбалтывать секреты? – спросила Луиза Рега.
– Почему бы и нет? – он наклонился, превратился в вопросительный знак и поцеловал ее.
Солнечные лучи оставили его. Тени заскользили по лицу. Луиза закрыла глаза. Последнее, что она увидела, – это его выдающаяся вперед челюсть с огромными клыками. Затем веки принесли темноту. Но ощущения остались. Казалось, зрительный обман, который вопреки надеждам не желал оставлять ее, передался и органам осязания. Луиза не чувствовала мягких и полных губ Рега. Их не было. Веки погрузили мир во мрак, но воображение продолжало рисовать картину кошмарной метаморфозы. Изменения Рега не останавливались ни на мгновение. Луиза тщетно пыталась заставить себя не обращать на это внимания.
