— Понимаю. Смерть Антона стала для вас ударом.
— Ударом? — осипшим голосом переспросила женщина, — Это не удар. Это катастрофа. Я… я говорила ему, чтоб не смел болтать. Говорила, а он…
— О чем болтать?
— О том, — отрезала Тамара, — Вы сказали, что не из милиции. Кто вы?
— Мы коллеги Антона. Шеф поручил нам искать его убийцу.
— Откуда вам известно про меня?
— Друг его рассказал.
— Понятно… значит все-таки болтал, — обреченно сказала Тамара и сползла по стенке вниз. Очутившись на полу, она обхватила колени руками и стала раскачиваться из стороны в сторону, будто чумная.
— Эй, Тамара, не надо так. Ты молодая, красивая, — Тубольцев опустился рядом с ней на корточки, — У тебя все еще будет хорошо. Если хочешь помочь нам найти убийцу Антона, расскажи все, что знаешь. Тебе сейчас тяжело, я понимаю, но нужно собраться.
— Да что ты понимаешь? Антона убили! Потому что языком своим поганым болтал. Чтоб ему в гробу перевернуться. Да чтоб он сгнил, и люди вокруг плевались от вони на его труп. Ублюдок! А я знала. Я догадывалась, что так и будет. А он все уговаривал «не бойся, я все продумал. Комар носа не подточит».
— Что продумал? — затаив дыхание, спросил Тубольцев. Кажется, сейчас он услышит нечто интересное. Хотя, он и так уже догадывался, о чем речь. Деньги. Счастливые выигрыши. Это все не просто так. И не всем это нравилось.
Но Тамара не сказала больше ни слова. Она еще долго плакала, потом встала и молча указала ему на дверь. Тубольцев стал было ее уговаривать, однако она вдруг дико закричала «Вон!» и ударила его кулаком в плечо.
В глазах Тубольцева потемнело, а в ушах еще долго стоял противный звук ее истерического крика. Должно быть, она перебудила половину дома, психопатка доморощенная. Ни один нормальный мужик не будет терпеть такие крики, и Тубольцеву расхотелось корчить из себя героя непонятно чьего времени.
Он мигом покинул квартиру Тамары и спустился вниз, а в голову лезли глупые страхи, что сейчас она возьмет да и вывернет на него сверху кастрюлю кипятка. Или утюг горячий бросит. Определенно, ненормальная баба. Хоть и красивая, но от таких, чем дальше — тем целее и душой, и прочими важными органами.
Златарев сидел за рулем, изо всех сил стараясь не засыпать. Но голова то и дело норовила упасть на грудь, а веки будто кто намазал клеем «момент». Слиплись так плотно, что, казалось, утром их придется разрезать ножом.
Утром. До утра еще далеко. Вся ночь впереди, правда каждый час уже распланирован наперед: выслушать Тубольцева, прикинуть план действий на завтра, подбросить Тубольцева домой, поставить машину на стоянку и, наконец-то спать…
