Диадра сжала зубы.
— Я, кажется, не говорила ни слова о той ночи.
Терлизан усмехнулся.
— Но ведь явно собиралась сказать.
— Нет, не собиралась. Я не настолько глупа, чтобы думать, будто мое доверие может изменить тебя.
«Мое доверие». В устах любой другой на ее месте эти слова прозвучали бы для него пошло и неубедительно, но сказанные Диадрой, они отчего-то задели его. И ведь она действительно не сказала ничего о произошедшем… сказал он сам, привычно предполагая услышать именно этот аргумент от женщины. Он вновь шагнул ближе к ней, глядя серьезно и пронзительно.
— Тогда что ты хотела сказать?
Она сощурилась в ответ.
— Что ты играешь невыносимо грязно. Ставить под угрозу сотни, тысячи жизней, лишь ради того, чтобы вынудить ее… Как ты можешь?.. После всего, что происходило, после того, что я видела в тебе, мне начинало казаться, что ты не способен на такое.
Он не отводил взгляда.
— И что же ты видела во мне?
— Свет, — ответила Диадра тихо.
— Свет, — выразительно и насмешливо повторил Терлизан, снисходительно улыбаясь. Впрочем, Диадре показалось, что за привычной надменностью в его глазах теперь мелькало нечто иное, более глубокое и тревожное.
— Да. Тот свет, который позволял тебе любить Даенжи так искренне и чисто, как ты любил ее. Тот, который заставлял тебя охотиться за аспирами, хотя ты вовсе не был обязан освобождать мир от их присутствия. Какое дело тебе было до того, что они убивали невинных?.. Почему тебе было небезразлично, что тот древний маг из Книги Тени мог сделать с миром?..
Терлизан скривил губы.
— Этот безумец, освободись он, вполне мог доставить мне кучу проблем. Что до аспиров, то истреблять их меня заставляла исключительно жажда мести.
Диадра горько улыбнулась.
— Не понимаю, зачем ты пытаешься убедить меня, будто ты хуже, чем есть, Терлизан?..
— Я не пытаюсь ни в чем убедить тебя, Диадра, — холодно ответил он. — Я говорю, как есть, и я хочу, чтобы ты понимала, что я не отступлюсь от Иллиандры, что бы ты ни делала, что бы ни думала обо мне и сколько бы раз ни оказалась в моей постели.
Диадра старательно проигнорировала его попытку разозлить ее.
— Я это понимаю.
— Что ж, тогда тебе нет смысла ни в чем обвинять меня, верно??.. — его слова лезвиями взрезали воздух между ними. — Потому что мне все равно, что ты думаешь обо мне.
«Тогда почему ты все еще здесь?.. Почему так пытаешься доказать мне что-то?..»
Диадра опустила глаза и неожиданно, шагнув ближе, скользнула ладонями по его груди и склонила голову, касаясь щекой его белоснежной рубашки. Терлизан вздрогнул и замер, даже не поднимая рук, чтобы коснуться ее в ответ. Диадра чувствовала, как его сердце билось под ее щекой — холодное, огрубевшее, но все же живое.
