— Пытаюсь понять, когда ты наконец дойдешь до точки кипения, чтобы предложить тебе взаимовыгодную сделку.
— Я готова выслушать предложение.
— О, нет, — соблазнительно улыбнулся Терлизан. — Еще не готова.
Иллиандра раздраженно выдохнула.
— Дай угадаю. Ты хочешь использовать Реноса, чтобы поставить под угрозу безопасность всего нашего королевства, надеясь, что я продам тебе свою душу за Лиодас?..
Терлизан повел бровью.
— Ты ведь любишь Плоидиса. Подумай, чего он хочет. Подумай, готов ли он пожертвовать целой страной ради тебя.
Иллиандра печально отвела глаза.
— Боюсь, что он уже делает это.
— И он счастлив?..
Иллиандра резко взглянула на Терлизана.
— Мерзавец. Но не надейся: ты все равно не добьешься своего. Я не отдам тебе ни Лиодас, ни свою душу.
Терлизан улыбнулся, потом неожиданно шагнул к ней и провел пальцами по ее щеке.
— Вот это мы еще увидим.
Иллиандра резким движением сбросила его руку.
— Увидим.
И, развернувшись, твердыми шагами вышла из комнаты.
Диадра, за все это время не промолвившая ни слова, стояла в тени тяжелых портьер и, проводив Иллиандру взглядом, сжала губы и резко отвернулась к окну. Она не сомневалась, что Терлизан исчезнет вслед за Илли, и потому, уже полагая себя в одиночестве, в отчаянии ударила ладонью по стеклу, уперлась в него лбом и закрыла глаза.
Мерзавец… он вел себя, как последний мерзавец, и это так не вязалось с ее мыслями о нем, с тем, каким она невольно представляла его себе после той ночи. Она знала, что лжет сама себе, но ничего не могла с этим поделать: ей хотелось верить, что его ласки, его мягкий шепот — все это было искренним, настоящим. И она отгораживалась от реальности, от того, кем он был и что делал, позволяя себе все глубже окунаться в опасные иллюзии. До этого мгновения, когда она вновь была вынуждена увидеть его истинную, гнилую и неприглядную сущность.
— Что с тобой, Диадра? — Терлизан коснулся ее плеча, и она резко обернулась, одним жестом сбрасывая его руку и отталкивая от себя.
— Не смей прикасаться ко мне!!..
Терлизан отступил, и лицо его на миг приобрело странное выражение, но тотчас вновь скрылось под нечитаемой маской надменного равнодушия. Губы изогнулись в усмешке.
— Ну, брось, Диадра. Можно подумать, ты только что узнала, для чего мне нужна Илли.
— Я знала, но не думала, что ты…
Диадра осеклась, не зная, как подобрать слова, и он насмешливо поднял бровь.
— Что я продолжу охотиться за ней после того, как ты затащишь меня в свою постель?.. И что это должно было изменить, по-твоему?..
