Иллиандра смотрела на него, ошеломленная этой неожиданной тирадой. Да разве она когда-нибудь говорила что-то подобное?.. Для нее он всегда был лучшим: идеальным королем, идеальным мужчиной…
— Плоидис, прости, я вовсе не хотела задеть тебя.
— Тогда думай, что говоришь, — он все еще был раздражен, и Иллиандра вдруг подумала, что нащупала в его словах истинную причину этой вспышки.
— Выходит, ты все же считаешь это ошибкой, — тихо, мягко произнесла она.
— Что именно?
— То, что ты пошел на поводу у чувств. То, что позволил себе жениться на мне.
Плоидис вздохнул и посмотрел на нее.
— Я не считаю это ошибкой, Илли. Но я сознаю, что как король я не имел права поступать так. Это в любом случае повлечет за собой определенные последствия, и если все обойдется лишь сплетнями, о которых ты сейчас так переживаешь, то это будет крайне удачным оборотом событий.
Иллиандра внимательно вглядывалась в его глаза.
— Но у тебя есть основания полагать, что все будет серьезнее.
Плоидис сжал губы. Он не хотел тревожить ее тем, что сообщил ему Делтон, но ее внезапные обвинения вывели его из равновесия, и теперь он уже жалел, что разговор вновь коснулся этой темы.
— Я пока не знаю, Илли.
Она мягко сощурилась и коснулась пальцами его щеки.
— Скажи мне.
Он чуть вздохнул, сдаваясь.
— Люди сильно взволнованы. Это не просто сплетни, это глубокое, всеобщее недовольство тем, что я сделал, и я, как и Ронтан, считаю, что за всем этим должна стоять некая объединяющая сила. Кто-то должен направлять их. Возможно, Терлизан.
Иллиандра удивленно подняла брови.
— Подтачивать твой авторитет в народе? Но зачем ему это?
— Зачем ему был тот скандал с поцелуем? — повел плечами Плоидис. — Я не могу знать, Илли. Я знаю лишь, что кто-то стоит за этим, и мы должны выяснить, кто, как можно быстрее.
— Ты прав, — Иллиандра кивнула и тут же продолжила: — Но в то же время даже не зная подробностей, мы уже сейчас можем предпринять ответные шаги.
Плоидис поймал ее решительный взгляд и невольно улыбнулся уголками губ. Стоило ему лишь поставить ее перед действительной проблемой, как уныние тотчас покинуло ее, и Иллиандра, во мгновение обретя свою привычную бодрость духа, теперь была готова бороться: за него, рядом с ним.
— Какие именно? — спросил он, все еще улыбаясь.
Глаза Иллиандры сверкнули.
— У нас ведь тоже есть свои козыри. Я полагаю, одному могучему старцу наконец пора высказать свою позицию на этот счет.
