Терлизан вдруг оторвался от ее губ и, скользнув по подбородку, принялся целовать ее шею. Голова у Диадры вмиг закружилась от его прикосновений.
Она вдруг подумала о том, что никогда не умела соблазнять мужчин, никогда не умела играть в подобные игры — и никогда не хотела, наивно ожидая, что когда-нибудь кто-то полюбит ее настолько, что будет соблазняться ею безо всяких умений с ее стороны. И в своих тайных мечтах она никогда не представляла себе ночи, полные страсти, — скорее, ночи, полные нежности и любви.
Но вот теперь она была здесь, в руках мужчины, знавшего стольких женщин, и в этот странный миг она в самом деле была готова, забывшись, отдать ему себя. Без любви, без доверия, без сожалений — лишь за несколько мгновений забвения, за призрачное чувство принадлежности, за мимолетную возможность ощутить себя в сильных объятиях. Ей было все равно, кем был Терлизан, сейчас она намеренно не хотела помнить. Не хотела понимать, что он не способен исцелить ее одиночества, не хотела думать, что назавтра проснется еще более пустой и разрушенной, чем была прежде. Сейчас ей неожиданно было все равно, что будет после. Она не вернет Берзадилара, она никогда не будет более так любима, как была, когда он был с ней; и теперь, что бы она ни делала, она уже не могла потерять больше, чем потеряла в ту ночь, когда он оставил ее навеки.
Диадра не сразу осознала, что Терлизан уже давно не целовал ее, но лишь стоял, поглаживая ее плечи, пока она беззвучно заливалась слезами у него на груди. Она резко отстранилась, и чувство стыда и унижения нахлынуло на нее тяжелой волною. О Боги, она не просто отдавала ему себя, она прямо на его глазах оплакивала свое унизительное поражение…
Однако во взоре Терлизана неожиданно больше не было насмешки или презрения. Он смотрел на нее так, словно ее слезы пробудили в нем нечто давно забытое, и он был потрясен тем, что это нечто еще существовало в его сердце.
Медленно, он отпустил ее плечи и отступил на шаг.
— Прости, Диадра, — сказал он тихо, заставляя ее задохнуться от ошеломления, и в следующий миг, развернувшись, подхватил свою рубашку и исчез в магическом вихре.
Лунный свет лился сквозь прозрачные тюли, освещая смятые простыни и заставляя серебриться светлые волосы девушки, мирно спавшей у его плеча. Терлизан оглядел ее соблазнительные изгибы, равнодушно сознавая, что почти ничего из прошедшей ночи к утру уже не останется в его памяти. Он едва ли вспомнит даже ее имя спустя несколько недель.
