Спустя полчаса, так и не проронив ни слова, они миновали городские ворота и продолжили путь по опустевшей дороге, пролегавшей через порядком выжженные солнцем усталые поля. Осень, которая уже давала почувствовать свое первое, еще теплое дыхание в Лиодасе, здесь была еще совсем неощутима: лишь собранный с полей урожай напоминал о том, что все в природе неизбежно готовилось к долгому заслуженному сну.
Диадра неотрывно наблюдала за проплывавшим мимо однообразным пейзажем, и мысли ее рассеянно блуждали где-то, так что спроси ее кто-нибудь, о чем она думала в это мгновение, она, вероятно, не смогла бы ответить.
В какой-то миг пустынные залитые солнцем поля перед ее взором сменились оживленной вечерней улицей, так напомнившей ей только что покинутую столицу Авернаса, что казалось, будто она, заблудившись, вновь вернулась на то место, откуда ее увез экипаж. Но теперь обильно освещенная фонарями улица была ярко украшена разноцветными гирляндами, бумажными шарами и фигурами из соломы и пестрого тряпья. Смеясь, Диадра увернулась от гирлянды, сброшенной порывом ветра, и, обернувшись, поймала руку рыжеволосой девушки, следовавшей за ней.
— Держись крепче! Я не собираюсь потерять тебя в этой безумной толпе!
— Я обожаю это место! — откликнулась девушка, и на ее лице сияла неподдельно счастливая улыбка.
Диадра почувствовала, как сердце ее наполняется любовью. Она любила эти глаза, сверкавшие яркими звездами, она любила эти пышные, непослушные рыжие локоны, и она всегда смеялась, наблюдая за тем, как ее любимая старательно приглаживала их, укрощая в приличествовавшую светской девушке прическу. Сейчас эти длинные локоны, заколотые сзади свободными волнами, распушились, обрамляя ее светившееся юное лицо и заставляя сердце сжиматься от нежности.
— Только скажи, и мы останемся жить здесь на столько, на сколько ты захочешь.
Девушка рассмеялась и качнула головой.
— Ты ведь знаешь, что матушка не отпустит меня. Не до тех пор, пока мы поженимся, хоть она и знает, что ты не позволишь себе ни одного неподобающего жеста в отношении меня.
Диадра туманно осознала, что видела мир уже не глазами юноши, державшего за руку рыжеволосую красавицу, но незримо наблюдала за всем со стороны. Его столь знакомые золотистые глаза сощурились в нежной улыбке.
— Когда же тебе наконец исполнится семнадцать, Даенжи?..
Девушка вновь рассмеялась.
— Ты прекрасно знаешь, когда.
Карнавал длился почти до рассвета, но они, казалось, нисколько не устав, поднялись с постелей задолго до полудня, и следующий день их был вновь наполнен беззаботной нежностью. Он держал ее за руки, когда они катались на лодках или, смеясь, кружились по зеленым аллеям парков, все еще пестревших украшениями с прошедшего празднества. Он целовал ее мягкие, невинные губы, он смотрел в ее сверкавшие глаза и не мог насмотреться, и ее любовь омывала его теплыми волнами, заставляя его сердце раз за разом пропускать удары.
