— А в ком же тогда?
— В Илли.
— Мы должны лишить Иллиандру ее силы, Ди, — сказал Берзадилар, когда первое удивление на ее лице сменилось пониманием.
— И мы сможем сделать это с помощью твоего кинжала?.. А это не будет опасно?.. Илли не пострадает?.. Что будет, если вдруг кинжал повредится?.. Или если…
— Все будет в порядке, Ди, — остановил ее Берзадилар с мягкой улыбкой. — Сила Иллиандры в какой-то мере чужда ей самой, она не была присуща ее ауре с рождения. Если действовать осторожно, полагаю, мы сможем безболезненно отделить ее, ничем не навредив Илли. И с того мгновения, как ритуал завершится, Иллиандра более никак не будет связана с той энергией, которую мы укроем в кинжале. Что бы ни случилось с ним, это не окажет никакого воздействия на нее.
— Тогда, быть может, после этого Терлизан сумеет безопасно извлечь силу из амулета?.. — ошеломленно произнесла Диадра, но Берзадилар качнул головой.
— Едва ли. Терлизан отлично осведомлен о подобных ритуалах, и если бы это могло помочь ему, он бы уже давно сам предложил вам сделку. Однако ты говорила, что сила связана не только с Иллиандрой, но и с Плоидисом. Освободив Илли от силы, мы почти наверняка нарушим связь, и ценность ее силы для Терлизана, вероятнее всего, будет потеряна в то же мгновение.
— Что ж… — Диадра задумчиво отвела глаза. — В конце концов, это не помешает нам впоследствии попытаться найти другой способ вернуть Даенжи для него.
Берзадилар странно улыбнулся, какой-то кривой, горькой улыбкой.
— Ты в самом деле хочешь помочь ему, правда?.. Но Ди… Я не думаю, что когда он лишится Иллиандры, Даенжи еще будет важна для него.
Диадра удивленно подняла глаза.
— Почему?..
— Ты действительно думаешь, что он все еще любит ее?.. После стольких веков, после дюжин женщин, которых он знал…
Диадра почувствовала, как лицо обдает жаром. Дюжин женщин… одной из скольких она была, если быть точной? Она отвернулась к окну.
— Ты ведь любил меня годами, несмотря ни на что.
— Я любил тебя, потому что ты была рядом. Потому что я мог находиться подле тебя, заботиться о тебе и мечтать когда-нибудь назвать тебя своей.
Жар теперь достиг ее груди, и Диадра обернулась к Берзадилару и смущенно улыбнулась, вглядываясь в его глаза.
— Что ж, теперь ты можешь сделать это.
Что-то мелькнуло в его взоре, теплое и в то же время тоскливое.
— Спасибо, Ди.
Диадра еще несколько мгновений удерживала его призрачный взор, и мир вокруг начал кружиться под наплывом воспоминаний, и чувств, и ощущения его любви. Диадра качнула головой, отгоняя грезы.
