Однако теперь он потерял ее, потерял, даже не успев осознать, что мог обладать ею, что впервые за сотни лет его жизнь внезапно могла бы вновь наполниться чем-то светлым и чистым, стоило ему лишь позволить себе принять это.
Но теперь она была с Берзадиларом, а он… что ж, он мог наконец вновь вернуться к тому, что так жестоко и категорично было предречено ему Вершителем.
Он заберет последнюю Слезу Тени. Он исполнит пророчество, ибо, как показала судьба, у него никогда и не было иного выхода; он вернет Даенжи из глубин Тени, и возможно, в конце концов, обретет покой для своего огрубевшего, казавшегося бесчувственным сердца.
Терлизан распахнул руки и, медленно склонившись вперед, позволил притяжению принять его в свои объятия. Безразличный и опустошенный, он устремился вниз, к темневшим далеко под ним острым скалам.
А спустя несколько долгих мгновений невозмутимое холодное безмолвие вечности вновь было нарушено взмывшим ввысь огромным, могучим, сиявшим на солнце золотым драконом. Распахнув просторные мощные крылья, он рассек ледяной воздух внушительной полосой клубившегося огня и, пронаблюдав, как бесследно истаяли, умирая, последние сполохи, молчаливо устремился вдаль, к дымчато-розовому и неизменно пустому горизонту.
Диадре потребовалось полтора часа, чтобы подробно пересказать Берзадилару события последних месяцев, умалчивая, впрочем, обо всем, что было связано с ней самою. Она мягко обошла тот факт, что Терлизан убил ее, но поведала о видениях, которые раскрывали перед ней подробности его жизни. Она рассказала о черных призраках, и о том, как на самом деле погибла Даенжи, и о том, как Терлизан поглощал этих созданий, излучая вокруг себя невероятно чистое сияние. О том, как они вместе пытались найти способ проникнуть в глубины Тени, и о безумном древнем маге, заточенном в подземелье храма в Авернасе, и о том, как Терлизан спас ее жизнь и жизни многих невинных, окутав Книгу Тени могучим непроницаемым коконом.
Берзадилар слушал ее с пристальным вниманием, не отводя взора, скрывая любые эмоции.
— Он охотится за Илли, но ты не испытываешь к нему ненависти, — тихо произнес он, когда Диадра наконец закончила. Она чуть повела плечами.
— Я была склонна к этому вначале. Но потом я увидела слишком многое из его жизни, прошлой и настоящей… и я попыталась понять его.
Берзадилар смотрел на нее невыразимо мягко, и какая-то неясная печаль оттеняла его взор.
— Ты всегда была такой, Ди. Всегда была готова прощать и видеть лучшее в каждом.
