Он криво усмехнулся.
«Глобализация! В любой парикмахерской можно заказать себе любой цвет волос. Вырастят на голове за минуты, а при желании — сменят цвет радужной оболочки глаз и пигментацию кожи».
Подобные операции более не считались хирургией. Вот и Зевс, например, являлся блондином с короткой причёской и зеленоглазым. Но были ли эти цвета натуральными для него? Еще более сложно было определить к какому этносу или расе принадлежит Зевс. Как впрочем, и сам Ким.
Теоретически, Ким был азиатом — теоретически.
Зевс являлся немцем — тоже теоретически. Но хоть завтра оба могли стать другими.
Все расы слились в одну те же пятьдесят лет назад и усиленно стирали последние грани. Благодаря медицинской косметологии растягивалось даже понятие возраста человека. Омолаживающие процедуры сбивали с толку любых экспертов. Медицинские анализы и химикаты определяли не год рождения, а только физический износ организма. Он мог быть одинаковым у пенсионера и у студента — в зависимости от медицинского обеспечения. Вернее, от количества денег на это обеспечение. В результате выходило так, что сведения об истинном возрасте людей хранило только досье в мировом банке данных.
При этом паспорта и чипы под кожей Палатенная Сотня отменила давно. Не смотря на школьный возраст, Ким еще помнил нудную медицинскую кампанию по отмене принудительного чипирования. С тех пор, при рождении, вместо железки в череп каждый подданный Палатенной Сотни получал укол с нано-роботом, который обитал на стенке сосуда, получая энергию от тепла человеческой крови. Робот-кровосос хранил все данные о «носителе», готовый передать их запрашивающим структурам в течение доли секунды в любой точке земного шара. Почему то, это считалось гуманней стальных радиочипов в теменной кости.
Глядя на Зевса, Ким прищурился и покачал головой. Внешность его приятелей действительно можно было обсуждать часами. В том числе одежду. С открытием сотового телевидения, то есть объединения интернета, телефона и телевизора в единую систему еще в прошлом столетии, мода начала меняться почти ежечасно. После чего Палатенная Сотня логично заключила, что проще вложить деньги в разработку одежды-трансформера, чем постоянно тратить огромные ресурсы на шизофренический бред, которым представлялась рациональному разуму мода.
Впрочем, сейчас Ким смотрел не на шизофренический бред человечества, а конкретно на своего друга. А Зёма обожал тату.
Руки товарища от кончиков пальцев до плеч, а также грудь, шея, спина — всё было украшено мрачным, единым, чёрно-красным узором фантастической татуировки. Замысловатая вязь напоминала вроде бы нечто кельтское, но в обрамлении пламени, иероглифов и зверей. Ким никогда не разбирался в пугающей «готской» и «металлической» атрибутике. Но надеялся, что когда-нибудь белобрысый балбес одумается и отчистит тело от татушной гадости навсегда.
