Придя домой, я застал маленькую семейную идиллию. Нет, такого ничего не было. Они не вскочили, когда я вошел, как солдаты перед офицером. Было хуже. Моя старуха сидела по одну сторону стола, Гарри — по другую, радио тихо играло, и я почувствовал, что у них был разговор по душам, какой возможен только между друзьями. Это задело меня за живое.
— Явился, — сказала моя старуха, сразу меняя тон. Я давно заметил, что женщины это ловко умеют.
— Приветик, — сказал я и сел за стол на свое место, где стоял прибор.
— Его светлость ждет, пока ему подадут кушать.
— Ах, мама, давай поужинаем без ссоры!
— Поищи-ка свой ужин под тарелкой.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Гарри.
— Постой, сейчас весело будет, — сказала моя старуха.
— Оставайтесь, — сказал и я. — Повеселимся вместе — конечно, когда узнаем, в чем дело.
Но я знал, в чем дело и что лежит у меня под тарелкой.
— Нет уж, спасибо, Пег, — сказал он. — Я не хочу вмешиваться.
— Тогда что-нибудь одно; или вмешиваться, или нет.
— Ты о чем? — спросила моя старуха.
— Сама знаешь. Милые разговорчики у вас тут были, когда я вошел!
— Хватит!
— Пожалуйста, только нечего мне голову морочить.
— Ты что, мать свою не знаешь? — сказал Гарри. — Она своим умом живет, и, если ей захотелось поговорить со мной о тебе, это ее право.
— И могу все повторить тебе в глаза, — сказала моя старуха.
— Ну, я пошел! — сказал Гарри.
— Жаль, что он не остался послушать, как ты тут будешь речугу толкать, — пустил я ему вслед.
— Замолчи, или я снова запущу в тебя чайником! — сказала моя старуха. — Попрекаешь меня, что я все время кричу, а разве с тобой можно говорить спокойно?
И это была сущая правда. Сам не знаю, кто тянет меня за язык, когда спорить явно бесполезно. Особенно со старшими. Я заметил, что им нас не переспорить. Конечно, у них есть опыт, зато молодые быстрее соображают. Но все равно лезешь на рожон. Это вроде операции без наркоза — в конце концов становится так больно, что против воли стараешься причинить боль другому.
— Ну ладно, — говорю. — А все-таки я не понимаю, из-за чего шум.
— Я уверена, что у тебя хватит ума понять…
— Спасибо.
— Ты знаешь, из-за чего — из-за твоей получки.
— А ты что, подождать не можешь?
— Я сказала, что буду давать тебе карманные деньги… а ты нарочно вскрыл конверт. Зачем?
— А скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь, что я его вскрыл?
— Погляди-ка под тарелкой. — Но я не стал глядеть — не хотел доставить ей это удовольствие. — Погляди, погляди!
