Не знаю, как мне в голову влетела эта шальная мысль, — наверно, прямо с неба, как большой жирный голубь.
— Голуби! У нас будет голубиный пикник!
В нашем городе без малого четверть миллиона жителей, и на каждого приходится не меньше десятка голубей. На месте старых кладбищ теперь разбиты скверики, где чувствительные старички и старушки часами кормят голубей. Голуби жиреют. Но поймать их не так-то просто.
Мы решили, что склад у нас будет в одном из пустующих домов, запасли проволоки, чтобы подвешивать птиц к потолку, сговорились, что сын третьего шефа из местного ресторанчика за ночь ощиплет и выпотрошит голубей. И, наконец, назначили вечер для пикника.
Оставалось только наловить голубей. Мы решили, что нужно по крайней мере по две штуки на брата; выходило штук шестьдесят с запасом на случай неожиданных гостей. Голубей не было, зато всяких предложений было до черта. Предлагали сети, духовые ружья, птичий клей, электрические силки, соколиную охоту — словом, чего только не предлагали. В конце концов договорились, кому где ловить, и решили действовать по двое, кто во что горазд.
Мне на пару с Носарем Кэрроном досталась стройплощадка за одним из кладбищ. Мы стали держать военный совет. Во-первых, мы решили прийти туда к пяти утра. В это время на улицах ни души, разве только пройдут шоферы автобусов или железнодорожники, а им некогда останавливаться, даже если они что заметят спросонок, но и это вряд ли. Конечно, полисмен будет делать обход, но стройплощадка в низине, так что опять же риск невелик.
Во-вторых, мы решили ловить голубей двумя способами, чтоб не спорить. Носарь хотел ловить на клей — ладно. Это был способ номер один. Способ номер два — силки из подручных материалов.
Мне нужно было решить еще одну задачу — как уйти из дому в половине пятого утра, но я помалкивал. Заикнись я об этом, Носарь засмеял бы меня. Насколько я знал, у них в доме была целая армия, и все промышляли именно в ту пору, когда магазины заперты. Но моя старуха, ясное дело, не пустила бы меня — у нее, наверно, во лбу фотоэлемент и, даже когда она спит, один глаз все равно не дремлет. В конце концов я придумал, что ей соврать. Моя старуха была тщеславна и клюнула на удочку.
В половине пятого я встал тихо, как призрак, — клянусь, ни одна половица не скрипнула, а это просто чудо, если учесть, сколько у нас скрипучих досок, которые оказались долговечней своих гвоздей. Я даже на пол сел, когда надевал носки, чтоб стул подо мной не затрещал. Но, видно, в чем-то я все же дал маху: она накинулась на меня, как волк на овечку.
