День сардины | страница 167

— Куда же ты пойдешь?

— Не знаю. Домой, пожалуй.

— Да ведь автобусы не ходят.

— Пешком потопаю.

— Ты, наверно, считаешь меня жестокой, потому что я выгоняю тебя поздней ночью. Но ведь нужно же тебе когда-нибудь вернуться домой, правда?

— Ты очень много для меня сделала, Стелла. Мне больше ничего не нужно. — Я выпрямился. — Не провожай меня — сам выйду.

И протянул ей руку.

— Я никогда тебя не забуду, Стелла. — Но руки ее я не выпускал. — Ты всегда была мне настоящим другом.

Ее рука двигалась в моей, как шарнир, и теперь эту женщину нужно было только охватить, обнять. Она закрыла глаза.

— Поцелуй меня и скорей уходи, пока я не передумала.

Я прижал ее к себе и поцеловал, не крепко, но нежно, а она провела рукой по моему лицу и коснулась шрама. Я поцеловал ее глаза и почувствовал соленый привкус на губах. Почувствовал, как она вздрогнула, и прижал ее к себе…

— Не надо, — сказала она и запрокинула голову… Я заглянул ей в глаза. И увидел, что это не глаза Стеллы. Это были глаза незнакомой женщины, которая по сравнению со мной прожила и выстрадала двести жизней, и теперь я был в ее власти. Мне стало страшно. Я вспомнил о Милдред. Но не остановился. Если я тигр, то теперь мой черед прыгать через обруч. Это было не наслаждение, а борьба, в которой я оказался побежденным; не просто прощание, а разлука навеки. А потом я удрал со всех ног.

Уже светало. Я чувствовал себя так, будто во второй раз кончил школу, но теперь я знал, что по крайней мере уношу с собой что-то незыблемое. Я коснулся огня, величайшего огня в мире, и всегда буду относиться к нему с уважением, какого он заслуживает.

Я мог бы поехать заводским автобусом, но решил пройтись, и главной причиной тут было то, что я боялся идти домой. А нечего было и беспокоиться. Не успел я повернуть ключ в замке, как дверь распахнулась, и на пороге меня встретил старина Гарри — весь взъерошенный, в пижамной куртке и брюках с болтающимися подтяжками.

— Входи, тебя здесь ждут, как манны небесной, — сказал он.

И посторонился, давая дорогу моей старухе, которая бежала по коридору, смеясь и плача, и влепила мне такую затрещину, что я тоже заплакал.

— Вот тебе, — сказала она. — Это за волнение и бессонные ночи!

Но я знал, что все хорошо, что она ударила меня, как говорится, любя.

— Когда ты ел в последний раз? — спросил Гарри.

Покривив душой, я сказал, что давно, наверно месяц или два назад, и уже через минуту почуял запах второй яичницы с ветчиной в эту ночь. Моя старуха потирала руку, которую ушибла об меня, и сыпала вопросами, а я то и дело прикусывал язык, чтоб не сболтнуть лишнего. Я коротко рассказал про драку и про то, как мы видели Краба у дома старьевщика.