Шаих вскочил со стула, будто его пружиной подкинуло.
— Мы ведь вместе собрались, Киям-абы.
— Вот я и зашел…
— Ну, дед, — хмыкнула Юлька, — молодец! И сам не пляшет, и кавалера тащит.
— Мне по-честному пора, — сказал Шаих.
— А что, пасиди, — под взглядом внучки переменился Киям-абы. — Ище рано.
— Идите уж, идите. — Юлька с напускной сердитостью отвернулась к окну.
В тот день старый и малый провожали один другого почти до вечера. Дойдут до нашего дома, посидят на лавочке, поговорят и — опять до пятиэтажки. Было у Шаиха это — какой-то странный интерес к старикам и старухам. И ведь обоюдно, старики в нем тоже что-то находили. Надо же было Кияму-абы почти целый день говорить с мальчишкой. Ровесники вот ничего в нем особенного не видели. Как и он в них. Он не раз повторял: сусло — не брага, молодость — не человек. Он и себя презирал за молодость. Я один видел под юным его обличием мужичка. Да еще старики вот.
Однако самым близким Шаиху стариком был все-таки не Киям-абы, а уже упомянутый ученый сосед Николай Сергеевич Новиков, о котором разговор особый.
10. Сабантуй
День того памятного сабантуя выдался погожим, жарким. Беззаботные (каникулы!), мы двинулись в парк, решив без призов не возвращаться. Хватит в болельщиках ходить, пора заявить о себе по большому счету. Пора, пора! Половину пути мы выбирали для себя виды состязаний, вторую половину вырабатывали стратегию и тактику. В итоге спланировали: имея от природы хорошо скоординированный мозжечок, я должен был побить с завязанными глазами все контрольные горшки и взять главный приз; Шаиху надлежало победить в другом состязании — взобраться на багану — высоченную шестину с призом на макушке.
Сабантуй, когда мы пришли в парк, только-только начался. Сквозь толпу зевак мы протиснулись сообразно плану к горшкобойне. В очереди к старту мне выпало быть седьмым. Шаих сказал, «семь» — цифра священная, обязательно повезет, и побежал разведать, как дела обстоят у баганы. Я же стал наблюдать за действиями своих соперников. Им давали в руки палки, туго завязывали косынками глаза, раскручивали вокруг своей оси чуть ли не до упаду и отпускали. Бедные соискатели призов отправлялись со взболтанными вестибюлярными аппаратами на поиски глиняных горшков, садили палками по траве мимо цели на посмешище толпы. Одному лишь рыженькому, стоявшему в очереди передо мной, удалось расчерепить один горшок, за что он тут же был премирован заварочным чайником из огнеупорного васильевского стекла.
