34. Приглашение на свадьбу
Надейся, говорят в народе, на добро, а жди худа.
Так оно в жизни и получается. Надежды плутают, опаздывают, проваливаются безвозвратно, а подспудна ожидаемое худо приспевает без промедления.
Через день бывший студент Николай Новиков был вызван в университет на апелляционную комиссию, где получил по первое число за клевету на общественные организации вуза, носящего имя великого Ленина, и антисоветское выступление в Державинском садике при всенародном низвержении скульптурной апологетики царизма. Купец он и есть купец, сказали ему, одной рукой жалобы и апелляции строчит, морочит головы занятым строительством социализма людям, а другою за горло пролетариат хватает.
— Вы же, Новиков, деклассированный элемент, пережиток прошлого! — выступил на заседании комиссии самый молодой ее член, красивый, рослый, чернобровый блондин в кожанке. На столе перед ним покоился потертый портфельчик Новикова. — Маскировались, под простачка работали, но истинное лицо проявилось-таки. Надо же из кожи вон лезть, аж милиции пришлось вмешаться. И портфель с документами, статьей, читательским билетом забросили. Вот ваше отношение к университету. Чего ж вы хотите, какой взаимности от нас требуете? Разбираться с вами не здесь надо было, а там, там... — Чернобровый блондин показал на окно, подразумевая какое-то другое учреждение, скорей всего то самое, где Новиков уже побывал. За окном, на которое указал оратор, в июньском зное лениво шевелились зеленые листья, задиристо чирикали воробьи, оратору было жарко в кожанке, он раскраснелся, но терпел, даже пуговицы не расстегнул. — Либеральничаем, защищаемся, а я предлагаю поднять вопрос о целесообразности пребывания Новикова в штате многоуважаемой астрономической обсерватории. Как он там работает без высшего образования?
...Шевелилась листва, воробьи бесновались все неистовее. Веселый народ — воробьи, им все нипочем — жара, мороз...
Дома ждало письмо из Ленинграда. В нем сообщалось, что Татьяна Родимцева и Семен Пичугин соединяются брачными узами и приглашают Николеньку на свадьбу.
Семена Пичугина после окончания университетского курса хотели оставить на кафедре — как незаурядного математика и общественника, но он отказался, распределился в местный научно-исследовательский институт, с которым у него были завязаны хорошие деловые связи еще с первого курса, а потом представился случай, и он уехал в Ленинград, на службу не ахти какую, но в Ленинграде жила и работала после университета Родимцева Таня.
