— А теперь можете поцеловать невесту.
— Ты выглядишь просто бесподобно, — прошептал Говард, наклонившись для поцелуя, сопровождающегося аплодисментами немногочисленных присутствующих.
Угощение состояло из шампанского, приготовленных Бертраном закусок и клубники со сливками.
— Знаешь, должна признаться, — заметила Элизабет присевшей рядом с ней Кристине, — я была разочарована, узнав, что церемонию проведет какой-то незнакомый священник, однако он был просто великолепен. Какой звучный голос, какая осанка! Так и представляю его на сцене…
Кристина, которая в отличие от Элизабет не испытывала никакого желания увидеть этого священника на сцене, чуть не подавилась ягодой.
— Не в то горло попало, — объяснила она мачехе. — Сейчас все будет в порядке.
— А какой симпатичный!
Кристина сидела как на иголках. Куда подевался Говард, когда он так нужен ей? Ну конечно, разговаривает с самой красивой из присутствующих здесь женщин. Она отвернулась, чтобы не видеть жизнерадостно смеющуюся Анжелину.
— Кто симпатичный?
— Священник, дорогая. Интересно, где Говард его отыскал?
Кристина не знала, куда ей деваться.
— Мне кажется, что его рекомендовал какой-то знакомый отца. А как вам Анжелина в этом платье? — спросила она в отчаянной попытке увести разговор подальше от священника.
— Она вообще очень красивая женщина. Я только что сказала Бертрану, что, если он не женится на ней, ее уведет кто-нибудь другой.
— Не могу представить себе Бертрана женатым.
— Совсем недавно то же самое можно было сказать и о Говарде.
Придумав какую-то отговорку, Кристина поспешно встала и отошла в другой конец палаты.
— Никогда бы не думала, что ложь может быть столь утомительной! — воскликнула Кристина, рухнув в кожаное кресло. Как и большая часть обстановки комнаты, оно было самой современной конструкции.
— Разве ты жалеешь об этом? — спросил Говард.
— Конечно нет, — не задумываясь, ответила Кристина. — Ты же видел лицо Элизабет.
— Нет, я смотрел на твое.
Полуопущенные веки помогли ей скрыть выражение глаз. Гораздо сложнее было сдержать предательскую дрожь в голосе.
— У тебя замечательный дом.
Говард оглядел гостиную, затрат на которую не жалел. Все было высшего качества. А висящие на стенах картины принадлежали кистям приобретающих известность художников, чьи работы считались выгодным помещением капитала. Лично ему эти работы не особенно нравились. Только теперь он понял, насколько безликим выглядит его жилище.
— Это не дом, а удачная инвестиция.
