Шумеры | страница 82
Возвращаясь в комнату, ему показалось, что наткнулся в арке на стекло. Не успев удивиться, он рискнул ещё раз и всё-таки прошёл. Но то куда он попал, уже не было комнатой. Белокаменный дворец с мощными колоннами, увенчанными витыми подпорками. Факелы на стенах, запах масел и благовоний. Огромное ложе на возвышенности у стены с мягкими шкурами и разбросанными подушками на полу. Ложе не было пустым. На нём восседала женщина с мягкими и в тоже время насторожёнными чертами лица. Её пальчики тянулись к подносу с фруктами на витых ножках столика. Обведённые чёрной краской серые глаза, отсвечивая колдовским огнём, манили из-под густых ресниц. Белое тонкое одеяние, собранное и застёгнутое золотой брошью, на одном плече оголяло стройные ноги. «Подойди», — поманила она его, тонким пальчиком, показав место около своих ног. Её длинные, чёрные волосы, схваченные на лбу золотым обручем, увенчанного, высоко поднятой головой змея, колыхнулись завораживающим облаком. Холёная рука, коснувшись его лица, блеснула перед глазами Эда браслетом по всей длине руки от локтя и до ладони. Золотая змея, обвивая хозяйку, ластилась, уложив голову, украшенную изумрудами вместо глаз, на её запястье. Он потянулся к ней и, услышав шипение, отпрянул. Из-под её волос, ног, спины, с каменного пола и подушек к нему ползли змей. Он онемел.
— Не бойся, — засмеялась хозяйка ложа, — это мои стражи и друзья. Змея мудрое существо, она, прежде чем что-то сделать думает. Первой не нападает, а жалит, тронувшего её. Пока мне хорошо и я довольна, они тебя не обидят.
Эд видел, как она гортанно крикнув, вынудила их уползти в большую корзину у изголовья. Опять засмеявшись его нерешительности, щёлкнула сама застёжкой на плече, изображающей солнце и ткань упала на бёдра, обнажив тёплую притягивающую к себе грудь. Поднявшись на ложе, что позволило одежде соскользнуть к ступням, она, перебирая по его телу тонкими пальцами, принялась ласкать что-то напевая, вертя его, как вздумается и, втирая какие-то ароматизированные масла. Он видел только мелькающую перед глазами золотую змею на руке и обволакивающим чёрным туманом серые глаза её хозяйки. «Если существовала Клеопатра, то это она, — мелькнуло в пока ещё способной мыслить голове. — И ведь ничего сверх естественного в ней нет. Баба не лучше других, а тянет, как магнитом». Дальше падал, разрывая его в клочья и соединяя вновь водопад любви и безумства. Проснулся он, на женской груди, прижимая к своим губам её обвитую золотой змеёй руку. «Значит, не видение и не сон. Браслет под его пальцами. Вот и камушки в глазницах гада. Но, как она это делает, чёрт побери? Подсыпать она ничего ему не могла он, сам всё готовил и приносил. И пока не шагнул в комнату через стекло, этого не было. Нет, это точно за чертой разума». Он, забывшись, сжал её пальчики, и через секунду всё исчезло. Перед ним в облаке чёрных волос лежала Лю. «С ума сойти, ещё минуту назад, я видел хвост уползающей змеи, а сейчас Лю белая и прохладная на мягких пуховых подушках в городской квартире». Забрав с кресла одежду заглянув под диван и во все углы в поисках спрятанных змей. Не находя и посмеиваясь, он пошёл, чтоб её не разбудить, одеваться на кухню. Выпив кофе и сжевав бутерброд, зашёл ещё раз к ней, она спала подгребя простыню под себя, оголив спину и ноги. Сдержавшись, чтоб не остаться с ней до безумного рассвета, он, пятясь, вышел в прихожую и, закрыв дверь, понёсся вниз. «Это безумие какое-то…»- стучало в голове.