Мы взяли номер телефона Ухерка и решили ему позвонить. Когда последний назвал цену, моя мать воскликнула:
— Ничего себе! Это стоит сумасшедших денег, сынок! Знаешь сколько всего можно купить на эту сумму?
— Если вы настроены серьезно, — предложил упомянутый Ухерк, — мы можем договориться о рассрочке.
Я смотрел на Сенку умоляющим взглядом, не зная, о чем они говорят.
— В данный момент мы на мели, у нас нет ни гроша, — сказала мне она. — Подожди начала месяца, прояви терпение. Тебе известно, что твой отец достанет для тебя луну с неба, если ты будешь хорошо учиться.
— А деньги от дедушкиного дома?
С недовольным видом она отрезала:
— Эти деньги отложены на «черный день». К счастью, он пока не настал. И не веди себя так дерзко.
* * *
Ухерк оказался помощником режиссера, работавшим с операторами Сибы. Помимо подержанного «Зоркого» он выставил на продажу две большие круглые фотографические лампы. Разумеется, нашу встречу с ним организовал Сиба Крвавац.
Я провел весь день, придумывая свою историю, поскольку слышал, как Сиба говорил, что без хорошей истории не может быть фильма. Теперь мне следовало изложить Ухерку все, что я создал в своей голове во время уроков. Самым главным было увлечь его моей идеей, чтобы он согласился стать оператором моего первого фильма.
Я выдал ему всю свою историю на едином дыхании. Он смотрел на меня, не перебивая, наверняка думая, что перед ним какой-то сумасброд, до того самого момента, когда я принялся описывать, как главный герой садится на трамвай, который выезжает из центра города и едет к углу кондитерской «Оломан» — по направлению к театру на Дюро Дьяковича. Ухерк некоторое время озадаченно молчал, затем спросил меня:
— И как ты собираешься это снимать?
— Очень просто, — уверенно ответил я, — трамвай сходит с рельс возле «Оломана», продолжает ехать по асфальту и проходит по улице Васе Мискина, а когда прибывает к месту, герой спрыгивает с трамвая и мчится к театру. Там внутренний голос ему подсказывает, что за занавесом стоит балерина.
— Погоди-погоди, как, по-твоему, трамвай может сойти с рельсов?!
— Да без проблем! Это кино или нет? В фильме можно снять невозможное!
* * *
Тем же вечером, когда Сиба пришел на «посиделки», он сообщил моему отцу:
— Твоему парню следует заняться режиссурой!
Судя по всему, Ухерк поведал ему о моем взгляде на невозможное в кино.
— Он настоящий шарлатан, но это как раз — самое главное! Только представь себе, он заявил Ухерку, что трамвай должен сойти с рельсов возле «Оломана» и продолжить свой путь до театра. Это, Муратик, хороший знак! Просто превосходный!
