В операционной он стал не только подавать инструменты, но и ассистировать оперирующему хирургу.
Возвратившись домой, он делился впечатлениями о своей работе с сестрами Лелей и Лилей, которые были студентками второго курса химического института. За столом часто присутствовал и Всеволод, студент того же института. Они слушали Леву, но он убеждался, что они мало интересуются вопросами медицины. Напротив, они с интересом говорили между собой о предметах совершенно чуждых Леве.
— Я считаю, — говорил Всеволод, — что квантовая теория самая правильная.
— Что такое кванты? — спрашивал Лева.
Студенты толковали ему о квантах, но он понять их не мог и с грустью думал, что он отверженный, не может учиться, познавать науку. А вот они счастливые — учатся. Но выхода не было. Надо смириться. «Вот поработаю, — думал он, — а там и учиться буду…»
Вечерами Лева нередко встречался с Ваней Поповым. Они вели самые задушевные беседы.
— Ты знаешь, — говорил Ваня, — ведь вернулся из заключения наш пресвитер Корнилий Францевич Кливер. На работу нигде устроиться не может. Ни бухгалтером, ни счетоводом. Он вынужден устроиться чернорабочим на строительство «Дома сельского хозяйства». Таскает кирпичи, чтобы заработать кусок хлеба для себя и семьи.
— А как у него здоровье? — спросил Лева.
— Здоровье неважное, после заключения плохо у него с сердцем бывает.
— Проповедует он теперь в часовне? — спросил Лева.
— Нет, не проповедует. Его даже в члены общины не приняли. Да и нас с тобой — власть дала указание — как отбывших якобы за «антисоветское», не принимать в члены общины.
— Ну, нас-то ладно, — сказал Лева, — но ведь Кливер — известный работник на ниве Божьей. Он был председателем Волго-Камского союза.
— Ему братья сказали, — грустно пояснил Леве Ваня, — что они могут принять его в члены общины и он получит право проповедовать, если предварительно перед всеми раскается в своей мнимой «антисоветской деятельности».
— Ну, а он что? — поинтересовался Лева.
— Он, конечно, на братьев не обиделся. Он отлично понимал, что это диктует им тот, кто руководит сейчас церковью. Но сказал, что каяться ему не в чем, так как он ничего худого против власти не сделал.
— Ну, а братья что?
— Братья, конечно, его не приняли. И так остается он словно чужой.
— Ох, какие времена! — воскликнул Лева. — Где же правда? Где справедливость? Но я верю, что будет великое и необыкновенное.
— А как же это может быть? — спросил Ваня.
— А вот так, — твердо ответил Лева. Его глаза заискрились от какого-то внутреннего вдохновения. — Это будет как в Деяниях апостолов: разгром Иерусалимской церкви, Савл терзает детей Божиих. Все, кажется, идет на уничтожение. Никто не может остановить Савла и всех, кто борется с Христом. Но вот Христос встречается с Савлом, и он остановлен. Его гонения прекращены, а далее Савл становится Павлом и несет весть Евангелия. Так вот, я верю: не от нас произойдет победа Евангелия и его распространение, а восстанут Савлы и прекратятся гонения, и из врагов Христа они станут Его учениками, Павлами, и будут работать для Господа больше, чем мы. Из атеистов превратятся в проповедников Евангелия.
