Белый треугольник указывает на скотобойню. Какое-то время в своей лавке мясник находится рядом со зверем, обернутым в тряпки, зверем, которого он любил, в чрево которого текло его наслаждение.
Неделя без оргазма.
Вместе с нашим двухметровым гидом, носящим черный галстук, который заставляет его потеть, собираемся искать снег.
Просвеченная насквозь цветными лучами, словно призма, пронзенная диагоналями машина едет сквозь воды, земли, бурные потоки, из плодоносной зелени в безупречную белизну Аглаглы, к меткам, оставленным душегубами, прячущимися в душе, продавцами потухшего пламени.
Новое плавное схождение в жару заката к королевскому городу, к его саду тысячи белых павлинов.
Сегодня цирк «Текила» не давал представления. Поэтому мы берем напрокат коляску, старые лошади больше не скачут рысью, древний погонщик вдоль небольших пустошей вторит передвижениям короля.
Четверг, 8 апреля
Однако мне кажется, что путешествие уже завершилось, и скоро закончится мой блокнот, это, может быть, и есть моя настоящая плата. Сегодня уезжаем в Могадор.
Зловещие знаки на дороге в Шишаву: маленький черный козленок, которого рубят на куски яростные руки двух мужчин.
В машине, в которой мы печемся, несмотря на устремляющийся на нас ветер, взрослый уснул, следом за ним уснул и милый ребенок. Целомудренный ребенок ведет машину и снова держит в руках мою жизнь, и нить нашего сознания в тишине пейзажа похожа разговор.
Ребенок струит из своего рта в мой отраву, потом воду, она ее разбавляет и отпускает его грехи.
Иногда я смотрю на ребенка и больше не нахожу его красоты, я боюсь, что красота была всего лишь добавлена моим взглядом.
Пятница, 9 апреля
Краткое счастье вчера вечером, пока мы прогуливались по гавани, меж высокими, собранными и подвешенными, чиненными и новыми тралами, сиреневыми сетями, продавцами соли, крупицами дымящегося льда, приканчивающими омаров. С наступлением темноты мы по порядку располагаемся в шлюпке, ею правит мужчина в одежде, перепачканной кровью. Желтый диск солнца висит в сверкающих полосах, поглощаемых волнами. Мы пристаем к черному острову.
Позже, в лучах фар: неясные формы, проносящиеся меж дюн, опустившиеся на лапы жующие одногорбые верблюды, охраняемый неподвижными мужчинами тент, собака, гонящая быков. Тяжесть опиума, шум морского отлива, вдалеке еле различима крепость, курган, остов судна, потерпевшего кораблекрушение. Потеря сознания.
Ночь без сна, как выпадет жребий, в одной большой постели (родительская постель в спальне на четверых), рядом с ребенком. Его рука охраняет член, и малейшее движение моей руки заставляет напрячься все его тело, больше всего ранит меня его смех. Неприятное прикосновение жесткого одеяла в незастеленной постели (случай с соскальзываниями штанов, жертвами которого становимся Б. и я), нашествие тараканов.
