Ходили мы с матушкой однажды в ювелирный магазин, чтобы купить крестик в подарок. Там в одной из витрин я увидел подарочный молитвослов – в обрамлении из драгоценных камней. Стоил он, конечно, очень дорого. И подумалось вдруг, что надо быть очень странным христианином, чтобы купить такой дорогущий молитвослов и каждый день каяться в грехах сребролюбия, жадности, стяжательства… Не хотел бы я себе такого подарка.
Успех. Короткое и простое вроде бы слово. Но начинаешь искать его смысл и определение – попадаешь в удивительную ситуацию. Каждый трактует это понятие по-разному, придавая ему свой, субъективный, смысл. Для кого-то успех – это высокое положение в обществе, значительная прибыль в бизнесе, хорошая карьера. Для других успех – это ежедневное безмолвие в нищей монашеской келье, работа с беспризорными детьми, милосердие к ближним. И то и другое, без сомнения, – успех. Только не каждый успех можно назвать положительным.
Церковь всегда спокойно относилась к богатству, успешности и земному положению своих прихожан. Нигде в Священном Писании мы не встречаем призыва раздать все в обязательном порядке, чтобы спасти свою душу. Да, есть призывы Христа к отдельным людям пожертвовать свое состояние на благо близких. Да, действительно, богатому человеку сложнее спастись. Но труднее – не значит невозможно. Именно поэтому Церковь никогда не говорит о нищете как об обязательном факторе для спасения души.
Множество прославленных святых были императорами, царями, князьями, купцами, а значит, людьми небедными и успешными. Но богатство и власть не остановили их, когда нужно было исповедовать Христа ценой жизни.
Современное общество извратило понятие богатства. А вот известный филолог Василий Ирзабеков[54], например, считает, что богатый – это прежде всего тот, в ком есть Бог.
В рассказе Ивана Бунина[55] «Птицы небесные» нищий, которому студент предлагает деньги, говорит: «Беден только бес, на нем креста нет».
Если господь дает нам в земной жизни богатство или другие возможности, то он ждет от нас, чтобы мы, как евангельский добрый раб[56], приумножили данные нам богатства, таланты, возможности на благо своих ближних.
Совершенно непонятно, зачем в наших больницах женщин на сохранении и женщин, готовящихся к аборту, определяют в одну палату? Просто какой-то бред. На днях разговорился у храма с девушкой, у которой от этого было предобморочное состояние. Она изо всех сил старается спасти жизнь своему малышу, лежит на сохранении. А рядом – женщины, которые описывают свои ощущения во время «чистки», так это называется. А выбил мою собеседницу из колеи разговор одной «временно беременной» с врачом. Врач оказался верующим, пытался отговорить от аборта, объяснял, что ребеночек здоров, что у него уже бьется сердечко. А она ему в ответ: «Ну и что? Бьется и бьется, скоро перебьется».
