В футбол играли поголовно все, в любое время года, используя любые подручные средства: теннисный, резиновый или тряпичный мяч, консервную банку, а то и просто льдышку. Вероятно, одной из причин повального «поражения» этой «эпидемией» был эмоциональный настрой самого общества, медленно отходившего от многолетних, суровых, военных будней. Футбольное действо утверждало реальное возвращение мирной жизни.
Исторические победы футболистов московского «Динамо» в Англии в 1945 году еще больше подхлестывали ажиотажный интерес к этой игре, волна которого с головой накрыла всех мальчишек тех лет. Футбол до определенного возраста был тогда почти нашим «всё». От умения или даже просто желания играть в него зависел авторитет каждого мальчишки во дворе и школе.
К концу четвертого урока – времени окончания наших занятий в начальных классах – мы обычно определялись, кто будет играть, с кем, против кого и где. Принцип формирования команд был прост: звено против звена, ученики одного ряда парт против другого, Пушкинская улица против Петровки и т. д. Важнее было найти место, где играть. Почти всегда мы начинали свои футбольные сражения на одном из ближайших пустырей, примыкавших к школе. Участники двух противоборствующих команд складывали свои портфели каждые на своей стороне «поля» в две кучки, размечая, таким образом, футбольные ворота. Один из игроков тщательно выверял расстояние между «штангами» следами своих ботинок, аккуратно выставляя пятку к носку, добиваясь точной соразмерности створов обеих «ворот», и матч начинался.
Мы придерживались базовых правил игры с некоторыми исключениями вынужденного характера. У нас не было судей, не было правила «офсайда», три корнера приравнивались к пенальти, продолжительность матчей определялась установленным пределом счета.
К сожалению, на одном месте долго играть не удавалось. С лучших площадок нас сгоняли выходившие вскоре старшеклассники. Мы перекочевывали в один из ближайших дворов. Шумная беготня по двору, азартные выкрики, стук мяча и разбитые стекла предопределяли наш очередной неумолимый исход чаще всего под давлением силовых структур в лице всемогущих дворников. Кочуя, таким образом, по дворам, мы нередко завершали свои футбольные поединки на Советской (Тверской) площади – на том месте, где сегодня стоит памятник основателю Москвы, Ю. Долгорукову.
Зимние футбольные увлечения сыграли со мной злую шутку. Так, во всяком случае, утверждали мои родители. Разгоряченный игрой, вспотевший, – мне в голову не приходило, что могу простудиться, остывая на морозе в перерывах между футбольными баталиями. О соблюдении каких-либо общепринятых гигиенических норм не могло быть и речи из-за отсутствия практической возможности их соблюдать, не говоря уже об отсутствии представлений о таких нормах. В результате каждую зиму в 1944 и 1945 годах болел воспалением легких. Надо сказать, что сам процесс лечения этого заболевания в домашних условиях был довольно приятным времяпрепровождением. Каждый такой период, – а он продолжался не менее месяца, я проводил в кровати за беспробудным чтением книг, которые мне приносили родственники и знакомые из библиотек, и прослушиванием популярных радиопередач: «Клуб знаменитых капитанов», «Почта», «Угадайка», «Театр у микрофона» и других интересных передач тех лет.
