— Хорошо, постараемся, — сказал Лева. — Мы решили, чтобы тебе не отставать от жизни, выписать газету.
— Какую?
— «Средне-Волжскую Коммуну».
— Хорошо, выписывайте. Ну, а как вы бодрствуете сами-то?
— О, хорошо, слава Богу! Не возражаем, если нас к тебе посадят. Молись о нас.
Долго говорить не разрешалось. Нужно было освобождать место для свидания другим. Как один миг, пролетели эти минуты. Но они остались в сердце Левы на всю жизнь. Сердце его пылало любовью к Богу, к последователям Иисуса Христа. И он восхищался так, как восхищаются мучениками первохристианства.
Хотя завидовать не полагается, но молодежь, особенно подруги Вали Алексеевой, прямо-таки завидовали Леве, что он первый получил свидание с Валей.
Выписали газету на самарский изолятор, и Валя аккуратно получала ее. Но как передать Евангелие? Думали, молились и, наконец, решили. Купили большую коробку зубного порошка — тогда продавались картонные прямоугольные, осторожно вскрыли ее, высыпали зубной порошок, а на его место положили завернутый в белую бумагу Новый Завет малого формата. Сверху присыпали зубным порошком, крышку хорошо приклеили. А в записке с передачей после перечисления всех продуктов и предметов написали: «Валя! Хорошенько чисти зубы».
На следующей неделе в ответной записке на передачу Валя писала: «Счастлива! Чищу зубы».
Молодежь благодарила Господа и радовалась. Все представляли, как приятно Вале в камере читать Святую Книгу и со страниц Евангелия получать наставление и утешение от своего Лучшего Друга — Иисуса. Да, она была счастлива. Это, кажется, звучит парадоксально, но это факт. Больная туберкулезом девушка, без родных, в тюрьме, как преступница, — и счастлива.
Да, недаром, молодежь последующих десятилетий и ныне с воодушевлением поет: «Жить для Иисуса, с Ним умирать — лучшую долю вряд ли сыскать!»
Сошел снег, стало теплее. Легче стало стоять в очередях с передачами. В окнах тюрьмы виднелись лица заключенных. Сестры и братья, идя на собрание по Арцибушевской улице, слышали, как Петр Иванович Чекмарев, стоя у окна своей камеры, громко пел:
О, нет никто во всей вселенной
Свободы верных не лишит.
Пусть плоть боится цепи тленной
И пусть тюрьма ее страшит…
Сам Бог Любви свободу дал.
О, нет никто во всей вселенной
Нас чести нашей не лишит.
Пускай с враждою откровенной
Толпа позором нас клеймит.
Поднимем знамя Правды вечной,
Любовью злобу обовьем.
И честь не в славе быстротечной,
А в торжестве Любви найдем.
Верующие с восхищением слушали пение дорогого брата, но за это пение его перевели в отдаленную камеру, откуда его уже не было слышно.
