- А в чем наслаждение?
- Во многом, во многом... Тут нюансы есть... Во-первых, ненависть к счастью, но это другое... - вдруг заспешил Игорек, выпив рюмку водки. Его лицо стало еще более прекрасным, а ручки дрожали от предвкушений. - Потом: они живые, а мы их - рраз умерщвляем... Нету их... Значит мы, в некотором роде боги...
У всех троих оживились личики и точно появились невидимые короны. Иоганн вдруг встал и пошел за скрипкой: у Клавы она валялась где-то в закутке, неизвестно чья. Вскоре послышались трогательные, сентиментальные звуки. Скрючившись, Иоганн играл на ступеньках черного хода...
Пора была уже ночевничать, в новую форму отъединенности.
- Всех, всех пристроим, - ворковала довольная своим брюхом Клава.
- Пырь, все-таки лучше бы ты поехал домой, - сказала Анна.
- Почему, почему же?! - пухло вмешалась Клава. Но Пырь послушно направился к выходу.
- Я еще с ним пересплю в постельке. Даром, что он меня вешал, - пискнула Клава и подскочив, потрепала Пыря по обеим мясистым щекам.
А на следующий день ситуация резко изменилась. До Клавы дошел слушок, что Федору грозят какие-то мелкие неприятности от местных властей. Слушок был мутный, неопределенный, но чуть тревожный. На этот раз Федор решил уехать. Прихватив немного деньжищ, он, чмокнув на прощанье Клавушу в задницу, исчез.
- Пусть побродит... по Рассеи, - подумала Клава. Вечером из всего шумного общества в Клавином доме осталась только Барская, Аня.
Так и не повидал пока Федор Аниных настоящих людей.
XI
Опустело покатились дни в Клавином доме. Клавуша водицей побрызгается, иной раз живого, полуворованного гусенка внутрь себя засунет... "Без удовольствия нельзя... Состаришься", - подумает мельком, отдыхаючи на перинке и посматривая в потолок.
Дед Коля после работы шатается: мух ловит. Мила цветочки на помойках собирает.
Одна Аня где-то пропадала. Но однажды Барская зашла в Клавину комнату, к хозяйке:
"Клавдия Ивановна, несчастье тут, у одного моего старого знакомого Христофорова... Отец чуть не помирает..." И она рассказала, что Христофоровы - отец и сын - попали сейчас в плохие условия, что старик - чистый, но болеет какой-то внутренней болезнью, и ему необходим свежий воздух и перемена обстановки.
- Нельзя ли на время привезти его сюда... во вторую нижнюю комнату... вместе с сыном, чтоб ухаживал, - сказала Анна и вдруг добавила: " не думайте, он мне не любовник, просто очень старое знакомство с его семьей".
