Поразило Кента и обилие на улицах города автоматов, в которых можно было купить множество мелочей, включая мужские носки, женские чулки, носовые платки. Однако спички, папиросы и спиртное в автоматах не продавалось: в стране ширилась борьба с употреблением алкоголя и табака.
«Мексиканец» побывал во многих музеях, театрах столицы, посетил достопримечательности. Посетил он и крупнейший естественный заповедник города – Юргорден, который, несмотря на многочисленные столики и скамеечки, был больше похож на хорошо ухоженный лес, чем на парк. В нем обитали даже дикие козочки, которые, несмотря на свою «дикость», смело подходили к посетителям парка и брали из их рук лакомства.
На одной из аллей парка Кент и его спутник встретили пожилую пару Гид с большим почтением поклонился и поздоровался с женщиной. Оказалось, что это была Александра Михайловна Коллонтай – посол Советского Союза в Швеции. Она была необычайно популярна не только в дипломатических кругах, но и среди простых жителей шведской столицы. Поговаривали, что сам шведский король Густав V относился к ней с нескрываемой симпатией.
Дни, отведенные на пребывание в Стокгольме, подходили к концу. Они были, без сомнения, очень полезны по многим причинам. Именно там Кенту удалось адаптироваться в новой среде: шведские «подмостки» не принесли ему славы великого артиста, но процесс перевоплощения в образ респектабельного молодого человека, умеющего зарабатывать деньги и тратить их, развивался успешно.
Для прощания с гидом Кент выбрал один из самых дорогих ресторанов. Публика в нем собиралась изысканная: мужчины – в основном во фраках и изредка в смокингах, женщины в умопомрачительных вечерних платьях. Руки собравшихся в ресторане дам были произведением искусства – их холодная белизна лучилась совершенством и самый лучший мрамор, которым были облицованы стены ресторана, казался жалкой подделкой. На тонких длинных пальцах были золотые и платиновые украшения с бриллиантами. Но не благородство осанки, не дорогие туалеты у женщин вызывали особое удивление Кента. По-настоящему его поразило то, как мастерски они умели накладывать макияж, с каким изысканным вкусом их маникюр гармонировал не только с одеждой, но и, казалось, с их внутренним человеческим обликом. Позже ему стало ясно, что загадка такого впечатления была основана на контрасте: днем шведские женщины не пользовались косметикой и лаком, считая, что они наносят вред организму Использовать их считалось уместным лишь по вечерам, при появлении в обществе.
