Но это был не конец моим воспоминаниям. Была еще одна очень важная вещь, не меньше устрашающая всех тех событий, что стали происходить со мной в последнее время.
Мэйсон отправился к Бессмертным — к злейшему врагу народа Лугару. Он решил все им рассказать.
Но даже эту новость затмила очередная неизбежность, от которой мне уже точно не суждено было скрыться. Виктор сказал мне, что совсем скоро я умру. Что яд Лугару, попавший в мой организм, когда Мэйсон укусил меня, отравляет мою кровь.
— Любая минута может стать последней, — мрачно заявил мистер Брук. — Она изнеможенна. Мы должны быть готовы ко всему. Ее организм на грани изнеможения. Она не сможет долго продержаться.
Я с острой ясностью помнила каждое слово, которое наносило грубую рану моему и без того израненному сердцу.
Я помнила, как сильно переживал Дэниэл, как с непреодолимой грустью и болью наливались его прозрачно-голубые глаза, когда он смотрел на меня. И я была совершенно бессильна. Любое мое слово не означало, ровным счетом, ничего. Я не могла хотя бы на крохотную долю облегчить его страдания.
Я помнила, как со страхом понимала, что меня ждет смерть. Конец. И другого шанса уже не будет.
Последние дни моей человеческой жизни казались для меня ближе всех остальных. Я вспомнила, что разговаривала с мамой, говорила, что люблю ее, и мое сердце разрывалось на мелкие кусочки от безысходности. И тогда я попросила Мэри о том, чтобы она стерла из памяти моих родителей, что у них была дочь. Я позаботилась о том, чтобы мама и папа не потеряли смысл жизни, когда я умру. Я хотела, чтобы они всегда были счастливы. И заставить их забыть обо мне — это единственный способ избавить их от боли.
Я досконально помнила свой последний день жизни в качестве человека. Перед тем, как умереть, я сохранила в своей памяти лица Виктора, Элизабет, Мэри, и самый главный образ в своей жизни — прекрасный лик Дэниэла — моего любящего ангела.
Делая последний вдох, я смотрела в его прозрачно-голубые глаза, но уже не слышала бархатного голоса, ласкающего мой слух. Темнота стала поглощать меня, и я старалась бороться с ней, чтобы хоть на мгновение задержать взгляд на идеальном лице Дэниэла.
Я успела сказать ему самое главное, что люблю его. И услышала эти драгоценные слова, за которые не трудно отдать жизнь, в ответ.
Темнота окончательно поглотила меня, и я перестала чувствовать, видеть, слышать. После чего в мыслях всплыли образы моего пробуждения, случившегося четыре дня назад.
