Мосальский. Я скажу. Комендант будет через четверть часа. Приглашай к столу.
Фаюнин. Прошу дорогих гостей закусить, чем бог послал.
Орава движется к столу. Влево от кресла, предназначенного для Виббеля, садится Шпурре. Пространство вокруг него знаменательно пусто. Мосальский кладет перед ним часы и стучит ножом о бокал, требуя внимания. Это приходится повторить, так как один офицер через стол рассказывает другому анекдот: «Ach, übrigens… Kennen sie schon den neuen Witz? Also, zu einem Mädchen kommt ein Jude…»[20]. Тот уже хохочет.
Мосальский. Хозяин просит налить бокалы.
В тишине булькает разливаемое вино.
Господин комендант, который уже вышел сюда, поручил мне сказать эту речь. Времени нет, господа, я буду краток. (К Шпурре.) Можно говорить по-русски?
Тот монументально кивает головой.
Сейчас, господа, когда мы так приятно сидим у радушного хозяина, пишется последний абзац исторической справедливости. Германская раса, как в бутылку запертая славянами в старой тесной Европе, вышибла пробку и стремительно потекла на восток, неся новый порядок и повелевающую волю. В эту минуту мы ожидаем телефонных сообщений колоссального значения.
Шпурре. Zeit[21].
Среди тишины он по прямой идет к телефону и выжидательно кладет руку на рычаг.
Мосальский(звеняще). Ржавый замок, тысячу лет провисевший на воротах Востока, взломан. Господа… сейчас взята Москва!
Фаюнин украдкой крестится. Артист-лошадь вытирает лоб громадным носовым платком. Стоя, все берутся за бокалы. Телефонный звонок. Шпурре срывает трубку.
Шпурре. Hier Hauptmann Spurre. Wer dort? (И вдруг, почти наваливаясь на аппарат.) Ermordet… wer? Uff!! Wer noch? Lorenz, Pfau, Mülle… Ja![22]
Откинув стулья, офицеры обступают Шпурре.
Фаюнин(подталкивая Масальского). Что, что там? Эх, спросить бы его, стоят ли еще московские-то соборы?
Мосальский(переводя междометия Шпурре). Тихо!.. Виббель убит. И с ним трое, из штаба. По дороге сюда.
Фаюнин схватился за голову.
Шпурре. Wer ist der Täter? (Яростно.) Antworten Sie auf meine Fragen und stottern sich doch nicht. Waschlappen! Einer? Jawohl. Ha, sechs Schüsse![23]
Мосальский(для Фаюнина). Стрелял один. Шесть выстрелов… К черту руку!
Фаюнин отдергивает руку от его локтя. Тем временем артист-лошадь под шумок подносит бокал к губам. Мосальский с силой ударяет его по руке.
За что пьешь, скотина?
Артист-лошадь(оскорбленно). Как вас понимать… в переносном смысле или буквально?
Мосальский(сквозь зубы). Буквально. Понимать.
