Анна Николаевна. Зачем же вы нас пугаете, Фаюнин?
Фаюнин. Чем тебя, хозяюшка, птаха сирая испугать может, чем? Твой дом — полная чаща, а мое гнездо где? Где слава моя, фирма где? Одна газетина парижская писала, что де лён фаюнинский нежней, чем локоны Ланкло Ниноны… Нету! Где птенец мой любимый? В тесной земляной каморке почивает.
Демидьевна. В богадельню, что ли, его, краснорожего? Уж он людей травить зачал.
Фаюнин(круто повернув голову, так что воротничок врезался в шею). Чего-с? У сирой пташки востры зубки прорезались. Как бы ей тебя, старушечка, не прокусить!
Таланов. Ты, Демидьевна, так и не пришила мне вешалки. Принеси в кабинет. Пусть Анна Николаевна займется.
Обе поняли и уходят.
Вы, конечно, по делу ко мне, господин Фаюнин?
Фаюнин. Угадали. Второй день стремлюсь задушевно поговорить с вами, Иван Тихонович. (Аниске, которая подметает пол, намеренно пыля на Фаюнина.) Стань, деточка, в подъезде. Как машина подкатит, упреди. Брысь!
Аниска убежала.
Сядем, Иван Тихонович. Старики, а ровно на дуели стоим.
Таланов. Я слушаю вас.
Они сели.
Фаюнин. Где пешком, где опрометью — светлый день грядет. Уже скоро, шапки снявши у святых ворот Спасских, войдем мы с вами в самый Архангельский собор. И падем на плиты и восплачем, изгнанники рая. (Мельком.) Давно в Кремле-то не бывали?
Таланов. Давно.
Фаюнин(иронически). Я тоже, все как-то собраться не мог. Сперва, знаете, скитался, потом в одиночестве томился, затем строительством занимался, в горах Акатуя… (Заметив движение Таланова.) Виноват?!
Таланов. Мне непонятно… чем я вызвал такое доверие ваше.
Фаюнин. Сходность судьбы-с. Милостями от прежних оба мы не отягощены; сынки наши, может, на одних нарах в казенном доме спали. Кроме того… (Он щелкнул крышкой часов и почмокал.) Ай-ай, время-то. Давайте уж пряменько. Домичек этот со всей его начинкой предназначен под комендатуру. Сперва в школу метили, где Ольга Ивановна ваша, да поскольку сгорела дотла, а ремонт нонче, сами знаете… Словом, сейчас сюда прибудут для осмотра адъютант Виббеля, коменданта, и Мосальский-господин. Значит, вас с супругой тряханут отсюда на старости лет. Но… (почти на ухо, по-приятельски) бог-то силен! Виббель, по слухам, на тигров охотился, но, подобно Первому Петру, государю, ужасно мышек боится. Вот мы бы его мышками, а?
Таланов. Вы покороче, я понятливый.
Фаюнин. Слушаю-с. (Деловито.) Утречком опять четверых нашли. Все одним почерком, в бочок, заколоты. И с записочкой… Следовательно, остался в городе один какой-то шутник. Андреем его зовут, Андреем. Кто бы это мог быть, а? Хоть бы фотографию взглянуть, что за Бова такой бесстрашный.
