Прошел час с четвертью. Женщина начала уборку дома с мойки оконных пакетов, рам и подоконников. Ее напарник, приступивший к работе в соседнем особняке, следовал в точности этому же алгоритму.
Двое мужчин, которых Питер оставил следить за клинерами, поначалу ходили за ними по пятам… Следили, можно сказать, за каждым их движением. Ни о чем не спрашивали, сторонних разговоров не заводили, просто стояли над душой. Но постепенно их служебный пыл поумерился. Первым стал манкировать своими обязанностями Адам. Сначала он вставил микронаушник аудиоплеера, включив его на проигрывание. Видимо, ему надоело глазеть на туповатого с виду, но работящего «гастера». К тому же тот все время жует жвачку – челюсть ходит туда-обратно, туда-обратно, раздражает.
Адам окликнул клинера:
– Эй, дружище!
Гастер, стоя одной ногой на узком подоконнике, второй на ступеньке разложенной стремянки, протирал снаружи бумажным полотенцем верхнюю часть окна и рамы: часть оконного пакета закреплена, открывается лишь половина пластикового окна.
– Да, сэр, – не оборачиваясь, сказал он.
– Не вывались!
– Ничего… Я привычный… это моя работа.
Адам почесал за ухом. Разговор этот его утомил. И сам этот тип, эта румынская деревенщина, тоже ему уже надоел.
Он вышел в коридор. Пройдя в спальню напротив, вынес оттуда стул. Поставил рядом с лестницей, удобно уселся на него. И стал думать о своем: о том, как некисло он заработает за ближайшие семь или десять суток и на что он потом сможет потратить эти заработанные в ходе нынешней командировки деньги.
Ветров, выждав некоторое время, стащил с правой руки желтую санитарную перчатку. Наклонившись к открытой сумке, поддел ногтем невидимую глазу – вернее, сливающуюся фоном с подкладкой – полоску материи на внутренней боковине. Вдоль открывшегося внутреннего слоя, полосой, смахивающие на крохотные черные бусинки, закреплены «жучки». Всего их здесь десять штук. Вдоль этой же маскирующей полосы, ниже «багов», закреплена блистерная упаковка. В ее гнездах, легко извлекаемые, содержатся комочки некоей субстанции величиной со среднюю горошину. Чтобы эта масса стала клейкой, чтобы она обрела нужные качества, достаточно капнуть водой или просто смочить слюной. По происшествии пяти-шести секунд сухая «горошина» размягчится, обретет такую примерно констистенцию, которой обладает хорошо разжеванный комок жевательной резинки. В этот самый комочек вминается «баг», затем он прикрепляется в нужном месте. Пройдет еще минута примерно, и эта «замазка» затвердеет… Да так затвердеет, что только острым ножом или бритвой можно потом отскрести – намертво садится.
