В феврале 1749 года Елизавета несколько дней подряд не появлялась на людях, и среди придворных поползли слухи. Врачи объявили, что она удалилась в свои покои по причине запора, однако шли дни, а императрица так и не выходила.
К Екатерине прибежал Петр, дрожа от душевного возбуждения. Что, если правительница и в самом деле серьезно заболела? Что будет, если она умрет? Что произойдет с ними? Признают ли Петра ее законным преемником, или же его попытаются убить и захватить трон? Он был так напуган, вспоминала Екатерина, что «не знал, какому святому кланяться».
Екатерина, которая была тоже встревожена, постаралась успокоить мужа. Их комнаты находились на первом этаже и, если бы им угрожали убийцы или похитители, они могли бы спастись, выпрыгнув из окна в сад, объяснила она Петру. Кроме того, они не без друзей, напомнила она ему. В своей преданности им поклялись несколько гвардейских офицеров и Захар Чернышев, пылкий обожатель Екатерины, служивший у нее в свите. Он обязательно придет на помощь и позовет еще кого-нибудь.
Екатерина старалась вселить в Петра мужество. Несомненно, чувство общей опасности, хоть на время, сблизило их. Они были, по сути, пленниками, их держали в неведении, ничего не говоря о здоровье императрицы. Им было велено находиться в своих апартаментах. Они ничего не знали о важных решениях, которые принимались в очень узком кругу приближенных государыни.
До Екатерины доходили обрывки сплетен, по которым можно было кое о чем судить. Иногда ей и ее свитским случалось видеть канцлера Бестужева и другого советника императрицы Степана Апраксина спешащими по коридорам дворца с весьма озабоченными лицами. Великая княгиня узнала о тайных встречах сановников, хотя она могла лишь догадываться о том, что на них обсуждается и планируется. Внезапно активизировали свою деятельность агенты тайной канцелярии, зашнырявшие по всем закоулкам дворца. Они установили наблюдение за всеми придворными, фиксируя каждое подозрительное слово или поступок, которые можно было истолковать как изменнические.
Одно было ясно: императрица серьезно заболела, возможно даже смертельно, и шли приготовления к немедленной передаче власти в случае ее смерти.
В течение нескольких недель напряженность продолжала нарастать. Если императрица находилась на смертном одре, рассуждали Петр и Екатерина, весьма мало вероятно, чтобы она доверилась им или помогла Петру укрепить свое положение в качестве престолонаследника. Она была недовольна Петром и сказала Ивану Шувалову:
