— Люди есть сила. Вот всем бы нам да на бояр с князьями, — подмигнул Людомир.
— Ты что? — испуганно схватил дед Людомира за руку. — Бог накажет… Еще услышит кто-нибудь…
— А тут все свои, своих не бойся. Не дрожи, как листья от ветра.
— Я? Нет! — оправдывался дед. — Только ты не так выкрикивай. Услышат… Люди! Верно сказал ты, люди — сила.
— Сила. И на поле, у рала, и в бою.
— А если не пойдем на битву? — осторожно спросил дед.
— Как не пойдем? Кто же, сами бояре врага прогонят? Много они навоюют! На бояр я зол — звери они, но когда позовут воевать — пойду, врага на нашу землю не пустим, горло перегрызем. А ты — не пойдем на битву!.. Как это не пойдем?
Несколько минут все молчали. Деду продолжать было трудно, тогда в разговор включился однорукий:
— Молвили у нас в оселище — угров будут звать.
— Угров? — встрепенулся Людомир. — Баронов чернохвостых? Были они у нас немного, знаем. Кто же звать-то их будет?
— Бояре, видать, — ответил однорукий.
— А княгиня? А Мирослав? Ох, вижу, горе будет нам, буря поднимется, нам несдобровать. Бояре будут ссориться, а у нас зубы затрещат. Так, говоришь, угров? — допрашивал он однорукого. — Это Судиславы все выдумывают…
Долго сидели друзья в кузнице Смеливца, обсуждали события. По-своему гуторили, не по-боярски.
Горевали друзья Смеливца, думу думали. Закуп Людомир всю душу раскрыл перед ними, рассказал обо всем, что на сердце накипело. Нет добра для трудового человека, нет свободы — бояре отняли ее. Дети подрастают, но суждено ли хоть им увидеть счастье?
Оставив отца в кузнице, Иванко помчался улицами Подгородья. Дома ли сейчас боярский конюх Михайло? Может быть, он не возвратился еще с боярского двора? Вот и клеть его с ободранной крышей. Дома! Михайло сидит у порога с женой и с сыновьями-подростками.
— Иванко! — радостно воскликнул Михайло. — Не ждали мы такого гостя.
— К тебе я. День добрый! — взволнованно здоровается Иванко с ним и его женой.
Михайло таинственно улыбнулся.
— Пришел расспросить, как в походе были? Все расскажу.
Иванко не понимает радостного возбуждения Михайлы, тревожится: «Почему Михайло такой радостный? Может быть, насмехается. Знает ведь, что мне сейчас не до веселья». Он жадно ловит каждое слово Михайлы и ничего не может понять.
— Что такое? Рассказывай! — подгоняет он Михайлу, а тот не спеша кончает ужинать.
«И чего это он медлит? — думает Иванко. — Говорил бы быстрее!»
Но вот Михайло поднимается.
— Иди в клеть, — говорит он жене, — укладывай ребят спать. — И обращается к Иванке: — Идем под ракиту, посидим.
