Аллахом клянусь, друзья, владеть не могу я тем,
Что Лейле
[37] Аллах судил, ни тем, что судил он мне.
Другому он дал ее, а мне к ней любовь послал;
Зачем не послал он мне другое, чем к Лейле страсть?
А окончив стихи, Азиза посмотрела и увидела меня. Тогда она вытерла слезы и поднялась ко мне, но не могла говорить, таково было ее волнение.
И, помолчав некоторое время, она сказала: «О сын моего дяди, расскажи мне, что выпало тебе в этот раз». И я рассказал ей обо всем, что случилось, а она тогда воскликнула: «Терпи, пришла пора твоей близости с нею, и ты достиг исполнения твоих надежд! То, что она показала тебе зеркало и засунула его в кошель, означает: “Когда нырнет в темноту солнце”. А опустив волосы на лицо, она сказала: “Когда придет ночь и опустится темный мрак и покроет свет дня — приходи”. А ее знак горшком с цветами говорит: “Когда придешь, войди в сад за переулком”; а знак светильником означает: “Когда войдешь в сад, отправляйся туда, где найдешь горящий свет, садись возле него и жди меня: поистине любовь к тебе меня убивает”».
Услышав слова дочери моего дяди, я воскликнул от чрезмерной страсти и сказал: «Сколько ты еще будешь обещать и я стану ходить к ней, не достигая цели? Я не вижу в твоем объяснении правильного смысла!».
И сестра засмеялась, сказав: «У тебя должно остаться терпения лишь на то, чтобы прожить остаток этого дня, пока день не повернет на закат и не придет ночь с ее мраком, ведь тогда ты насладишься единением с любимой и осуществлением надежд! И это слова истины без лжи!», — и она добавила такое двустишие:
Сих дней складки пусть расправятся,
Ты в дома забот не ставь ноги.
Сколько бед нам нелегко прожить,
Но за ними близок счастья миг.
Потом Азиза подошла ко мне и стала утешать мягкими речами, но еды принести не осмеливалась, боясь, что я на нее рассержусь. И не надеялась она, что я склонюсь к ней. Сестра хотела лишь подойти ко мне и снять с меня платье, но потом сказала: «О сын моего дяди, сядь и послушай, я расскажу тебе что-нибудь, что займет тебя до конца дня. А тогда, если захочет Аллах Великий, не придет еще ночь, как ты уже будешь подле твоей любимой».
Но я не стал смотреть на нее и принялся ждать прихода ночи, повторяя: «Господи, ускорь наступление темноты!». А когда истекло время дня, моя двоюродная сестра горько заплакала и дала мне зернышко чистого мускуса[38] со словами: «О сын моего дяди, положи это зернышко в рот; и когда ты встретишься со своей любимой, удовлетворишь с нею свою нужду и она разрешит тебе то, что ты желаешь, скажи ей такой стих:
