— Ну что, Фома, покажи-ка нам того волчонка, — сказал Владимир. — Поди, он-то еще не помер.
— Да нет, этот рази помрет.
«Волчонок, — разочарованно подумал Святополк. — Тоже мне подарок». Но смолчал.
Они подъехали к мужской связке, на самом конце которой был привязан худенький, тщедушный мальчишка.
— Вот он. Целехонек, — молвил довольный Фома. — Встань, дурак, не видишь — князь.
Мальчик поднялся, через драные порты видны были худые, мосластые коленки.
— Ну-ка, отрок, сыграй нам волка, — попросил Владимир.
Мальчик насупился, задрал вверх лицо и вдруг завыл по-волчьи, да так похоже, что кони запрядали ушами, а Святополкова белая кобыла едва не встала на дыбки. Княжич вовремя натянул поводья.
— Молодец, — похвалил князь. — А ну-ка по-утиному.
И мальчик, приложив ко рту ладонь, закрякал по-утиному. Варяжко со Святополком переглянулись в изумлении, столь точно передразнивал он утку.
— А ну-ка вепрем, — заказал князь.
И мальчик захрюкал, завизжал, и уж казалось, тут не один вепрь, а целых два или три.
Владимир оглянулся на Святополка:
— Ну как, сынок, понравилось?
— Просто диво дивное, — признался княжич.
— Ну коли удивил он тебя, то и бери его себе. Дарю. Я знал, тебе понравится. Так его и зови Волчонком. Фома, сними колодку с Волчонка.
Старшина освободил мальчика.
— Куда его?
— Давай мне, — сказал Святополк, похлопал ладонью по крупу коня за седлом.
Фома подсадил мальчика на круп коня, тот ухватился за княжича, прижался к нему.
Волчок оказался не очень разговорчивым, и Святополку пришлось едва ли не щипцами тянуть из него, откуда он родом, кто отец с матерью, как в полон попал.
Видно, воспоминания пленному отроку были не очень приятны.
— Ну, а что ты любишь-то? — спросил княжич. — Чего б хотел?
— Меду, — поколебавшись, признался Волчок.
— Чего, чего?
— Меду, — повторил не столь уверенно мальчишка, видимо сочтя свое желание чрезмерным. — Я его никогда не ел.
— Не ел, а любишь, — удивился княжич.
— Мне раз дали ложку лизнуть, — вздохнул Волчок. — А чтоб есть… не приходилось.
И Святополку вдруг захотелось сделать для этого несчастного мальчишки что-то приятное, а главное — показать пленнику, что он, княжич, может многое.
— Варяжко, — полуобернувшись в седле, позвал Святополк.
Кормилец подскакал к нему: что нужно?
— Я хочу свежего меду.
— Вот приедем в крепость…
— Нет, я хочу прямо с борти.
Святополк понимал, что если он скажет, кто в действительности хочет меду, то кормилец в лучшем случае рассмеется (мало ли чего рабу не захочется!) и не подумает исполнять такое желание. Другое дело, если меду захотел сам наместник — хозяин земли дреговичей.
