Великая княгиня Анна затяжелела, что не могло не радовать Владимира Святославича. Очень уж ему хотелось иметь наследника, в жилах которого текла бы кровь византийских царей. И однажды где-то на седьмом месяце беременности Анна сказала мужу:
— Хочу, чтобы и мой ребенок тоже родился, как и я, в багряной зале.
— Уж не хочешь ли ты ехать рожать в Царьград?
— Зачем? Разве ты не можешь сделать здесь в моем дворце багряную горницу?
— Ба-а. Как же это я сам-то не догадался, — воскликнул Владимир. — Спасибо, что надоумила, Аннушка. Будет тебе багряная горница.
На следующий день Владимир Святославич вызвал к себе дворского Прокла Кривого.
— Прокл, надо обить одну из горниц во дворце великой княгини паволоками[46] багряными.
— Непременно багряными? — удивился дворский.
— Багряными, багряными. Сколько потребуется?
Прокл сморщил лоб, устремил единственный свой глаз в потолок, словно там что-то было написано, зашевелил губами:
— Т-так… ежели сюда… А потом так… — И спросил вдруг: — А потолок тоже обивать?
— И потолок тоже, все-все, и пол даже.
— Ого, — крякнул дворский. — Так это… Так это паволок надо локтей двести, не менее.
— Вот и покупай. Бери из казны сколько надо и покупай.
— Но ты ж, батюшка князь, сказал — паволоки багряные надо.
— Ну, багряные.
— Так это ж царский цвет, из Византии такой разве что таясь вывозят.
— Да?
— Да, да, батюшка князь, и ежели какой купец привезет, так за них он в два-три раза дороже сдерет.
— Плати сколь надо, но доставай, Прокл.
— Охо-хо, — вздохнул дворский. — Раз велишь, батюшка, куда деваться. Буду искать. Вот найду ли? ……..
— Найдешь. А не найдешь, спину багрецом покроем, — усмехнулся Владимир Святославич.
Улыбнулся и Прокл злой шутке князя. Но знал, уж ко-го-кого, но его-то бить не станут. Не он ли, Прокл, на рати под Червенем прикрыл собой князя, на себя его стрелу принял, без глаза остался. Князь тогда молвил: «Такого вовек не забуду». И по выздоровлении Прокла определил его помощником к дворскому своему. Другие-то, кто на рати покалечился, без руки там или без глаза остались, — уже не вояки, они в нищие подаются, на Торге милостыню просят, а то, вот как церкви строить стали, при церквах обретаются. И сказывают, положено так, вроде как у Бога они под присмотром, не зря ж их убогими называют. А Прокл на хорошую должность великим князем определен, при нем самом состоит, хотя и калека. И уж третий год, как не помощник, а полный дворский. А то, что Владимир Святославич обещал спину багрецом покрыть, то это он так, для красного словца, шутки ради… Не тронет он его, даже если Прокл не достанет этого самого злосчастного багреца, не тронет, разве что словом попрекнет. Но именно поэтому эти паволока багряные надо найти, хоть из-под земли достать.
