Егор остался снаружи. И посреди солнечного тёплого дня его охватил страх. Начало казаться, что из-за каждого дерева, из-за каждого куста за ним следят внимательные глаза. Недобрые.
— Рат… — позвал он, почти уверенный, что Ратмир не откликнется. Но тот появился в дверном проёме, и его лицо было мрачным.
— Иди сюда, — позвал он и кивнул. — Приготовься. Смотри.
Внутри балка света было достаточно. Но так же достаточно сюда, очевидно, наметало снега и попадало дождя — пахло сырой гнилью, всё осклизло и отрухлявело, крыша светилась дырами и щелями. Плесень покрывала широкий топчан, сломанный стол, скамью, шкаф с распахнутыми дверцами и полки… На деревянных колышках висело какое-то тряпьё, на стене над топчаном — непонятные лоскуты и размокший портрет Сталина. Около стола лежал разбитый громоздкий приёмник. И только потом Егор увидел скелеты.
Один лежал в углу топчана, рядом с ружьём. Другой — за столом, у стены; Егор заметил большие часы на костяном запястье. Скелеты были прикрыты тряпьём.
— Вот и Катферт с Уэзерби… — прошептал Егор. — Да, это явно не пионеры…
— Катферт и Уэзерби тут ни при чём, — возразил Рат. — И это именно пионеры. Присмотрись, они при жизни были ниже нас. И ещё… — он подошёл к топчану, склонился над скелетом. — Зубы здоровые, но их всего двадцать восемь. Мальчишки.
— Они убили друг друга?! — выдохнул Егор, сглатывая. — Из-за золота?!
— Нет, — тихо сказал Рат, выпрямляясь. — Во-первых, я не вижу золота. Во-вторых — это, — он указал на ружьё, — Это бэшка, курковая тулка шестнадцатого калибра. А они не застрелены. У них просто сломаны шеи.
Егор тяжело дышал. Ему становилось всё страшнее и страшнее.
— Что это… значит?
— Они мыли золото — вряд ли вдвоём, топчан широкий, — Рат ходил по балку, осматривался. — Потом большинство отправились с золотом к людям, а эти двое остались. Не знаю, почему — скорей всего, следить за балком. Основная партия не вернулась. Наверное, тоже погибла. Вряд ли их могли найти — война шла, да и средства тогда были… Я об этой истории никогда не слышал — наверное, ребята были не из наших мест, а с запада…
— Да что с ними случилось-то? — взвинченно и зло от страха спросил Егор. — Бандиты?
— Нет, — покачал головой Егор. — Сороковые годы были почти единственным временем, когда тут не было бандитов… И потом — из ружья не стреляли. Такой засов человек сразу не сломает… Даже если кто-то и начал ломиться в дверь — ребята просто приготовились бы к обороне… и уж один-то раз пальнуть успели бы. А тут смотри — этот лежал на топчане и чистил ружьё, этот — за приёмником. Кто-то ворвался одним махом — они даже и дёрнуться не успели. Потом ушёл… а дверь прислонил обратно.
