— Дурак…
— Что ты с ним сделал?! — вскрикнула Светка. Рат повёл плечом:
— Да ничего… Коленкой приласкал.
Егор с трудом присел на корточки, покачался. И вдруг улыбнулся:
— Больно, между прочим.
— Зато полезно, — подал голос Сашка, всё это время остававшийся философски невозмутимым. — Собираемся?..
…Сашке казалось, что уж тайга-то прямо должна кишеть жизнью. Но, похоже, тут зверья было ещё меньше, чем в лесах центральной полосы. Вчерашний вечерний разговор заставил его держаться настороже — тем более, что она знал о манере зверей нападать сзади. Но отряд шёл уже несколько часов, а урман не подавал признаков жизни.
Путь вёл всё время вверх — не очень заметно, но ощутимо. Ксанка на ходу что-то плела из срезанных прутьев, и Егор вдруг окликнул её:
— А что это будет?
— Крошни, — охотно ответила она. — А то что ж — найдём что, так в руках нести?
— Сумка, что ли? — уточнил Егор.
— Ну… вроде рюкзака.
— Что в него класть-то?
— Да мало ли… А вот. Ратка, остановись, ослеп, что ли?
Внимание Ксанки привлекли резко выделявшиеся среди сумрака урмана невысокие деревья с густыми кронами, сгрудившиеся кучкой, словно бы для защиты от окружающего. Среди листвы виднелись гладкие зелёные плоды.
— Манчжурский орех… — Рат покусал губу. — Или исключение… или мы восточней, чем я думал.
— Это хорошо или плохо? — живо спросила Светка. Рат мотнул головой:
— Это никак, всё равно на юг идти… Ксан, собирай, в мою майку сложим.
Егор, стоя чуть в стороне, казалось, был погружён в собственные мысли. Но потом вдруг выдал:
— Сегодня меньше кусают.
— Да не меньше кусают, а мы привыкли, — сказал Рат, подсаживая Ксанку на ветку. — Человек, если сразу не сдохнет, то обязательно привыкнет… — он посмотрел на юг и досадливо пробормотал: — Да где ж перевал?..
… К перевалу они вышли через полчаса после остановки. Это был голец — голая вершина, покрытая разнотравьем и окаймлённая почти непроницаемой стеной кустов, через которую ребята едва продрались. Сашка, Светка и Егор замерли, поражённые открывшейся им картиной. Ксанка уселась доплетать крошни, чтобы вернуть майку хозяину. Рат перевёл дыхание:
— Значит, правильно идём.
Никто не ответил ему. Голец уходил влево и вправо, сколько хватало глаз. За спинами ребят уходила вниз стена урмана — куда-то к прячущейся в распадке речушке, в которой лежал самолёт. Впереди такая же плавная волна стекала в другой распадок и снова поднималась на противоположный склон уже другого хребта — до его вершины по прямой было километров десять, и примерно с середины этого нового подъёма тайга начинала отчётливо светлеть. Именно светлеть — она не становилась реже, но общий фон делался более радостным.
