На этот раз в замешательство пришли все, кроме Ксанки, деловито начавшей собираться, даже Сашка. Он спросил:
— Что… вот так и пойдём?
— А что такое? — удивился Рат, собиравший ружьё. Сашка пожал плечами. Он не мог признаться, что как-то страшно просто так вот взять и уйти. Словно сам перерезаешь канат, на котором висишь. Нет, Рат был прав, конечно… но хотелось верить в то, что вот посидим тут ещё полчасика — и появится спасательный самолёт… — А, да, — Рат неправильно истолковал заминку. — Обувка…
— Ну давай я отдам Свете свои кроссовки, — снова предложила Ксанка. — Она же ноги побьёт.
— А ты? — Светка насупилась. — Нет, я не возьму. Я потерплю.
— Никому терпеть не придётся, — отрезал Рат. — Берегите ноги вообще, если кто неходячим станет, то мы пропали начисто… Сейчас.
— Ну-ну, — скептически устроилась удобнее Светка.
Рат, не обращая на это внимания, достал свой нож и отправился к ближайшей лиственнице. Оглядываясь на ребят, он ловко вырезал из ствола четыре… подмётки. Да, больше всего это походило на подмётки. Погладил ладонью древесный ствол и, вернувшись к остальным, присел возле Ксанки, взял у неё трос. Уверенными движениями проделал по краю подмёток по десятку дырочек и начал шнуровать их тросом. Одну пару получившихся сандалий перебросил Егору, другую — Светке.
— Обувайтесь. Стираться будут быстро, но этого добра в лесу полно.
Светка ядовито прокомментировала:
— Съешь осиновой коры —
И взбодрисьси до поры.
Чай, не химия какая —
Чай, природные дары.
В ейном соке, генерал,
Есть полезный минерал.
От его из генералов
Ишо никто не помирал…
Рат неожиданно ответил:
— Скушай заячий помёт —
Он ядрёный, он проймёт!
Он куды полезней мёду —
Хучь по вкусу и не мёд.
Он, конечно, вкусом крут
И с него, бывалоч, мрут,
Но какие выживают —
Те до старости живут…
[18]— Точно, — Светка хихикнула, любуясь новой обувкой. — А ничего, очень даже эротично…
А ты откуда эти стихи знаешь?
— Играл Федота, мы спектакль зимой ставили в интернате, — отозвался Рат, вешая ружьё поперёк груди. — Егор, обувайся.
Тот посмотрел косо и начал шнуроваться. Остальные ждали, неуверенно посматривая на тайгу, казалось, нависшую над берегом. Егор медленно встал и остался стоять, глядя на реку. Тогда Рат подошёл к нему.
— Надо идти, — коротко сказал он. Егор покривился, спросил:
— Ты знаешь… какие-нибудь молитвы? — Рат покачал головой. Егор опустил голову, шевельнул губами: — Господи… Отче наш…
— Пойдём, — Рат положил руку ему на плечо.
