Катя неопределенно повела плечами.
– Ну ясно, хорошо, – Степа кивнул. – А тут-то ты их откуда берешь? У нас, например, дома книг нет…
– Вообще? – поразилась она.
– Вообще. Ну, учебники разве что.
– Я с собой привезла. То, что у бабушки в шкафу стоит, все уже прочитано. И эта последняя, тоже только что дочитала.
– Теперь нечего делать, да?
Катя развела руками.
– Можно где-то раздобыть еще книг, если хочешь! – радостно заявил он.
Степа казался ей вполне милым, но каким-то маленьким. Будто она намного его старше. И дело было не в его худых коленках и торчащих перпендикулярно голове больших ушах.
– Степ, а сколько у вас с братом разница в возрасте? – решила уточнить она.
– Четыре. Мне семнадцать, а ему двадцать один. А что?
– Да так.
Разговор не клеился, но уходить Степа явно не собирался. Он смотрел на нее и о чем-то словно просил. Кате это было в тягость, и она не понимала, чего он хочет. Больше всего на свете она желала бы повыспрашивать у него про Костю, но боялась сказать лишнего, того, что между слов. Поэтому она сослалась на домашние дела и улизнула с пляжа, стараясь не обращать внимания на его разочарование и уговоры остаться.
И потянулись долгие часы ожидания. Костя не сказал, когда зайдет за ней, да они и не договорились толком. Но это явно подразумевалось. Алена ушла к Дубко, и Катя слонялась из комнаты в комнату, не зная, куда себя деть.
В шесть часов – конец рабочего дня у всех, и у Кости, вероятно, – она принялась бестолково перетряхивать шкаф и сумку с вещами, стараясь выискать что-то особенное. Но, боясь показаться смешной, не решилась надеть платье. И по этой же причине сначала накрасила глаза, а потом умылась. Внутри у нее все бродило от нетерпения и волнения, в животе урчало и сводило, даже поужинать толком не получилось. Хорошо еще, что Алена засиделась у Ольги и не видела Катиных сборов.
В семь она занервничала, не в силах больше сидеть в доме, вышла во двор и устроилась на крыльце. На коленях у нее покоилась книга, одна из старых, давно прочитанных, и строки сливались в бессмысленную череду черненьких крошек. Она ждала, вся напряженно превратившись в слух. Сколько вокруг звуков! Шелест шин по асфальту, щебет птиц, гогот гусей, веселый залихватский матерок пастуха, погнавшего обратно стадо, и треск кустов за забором, в которых запуталась чья-то бестолковая корова. Катя уговаривала себя: вот, наверное, Костя вернулся домой, переодевается, ужинает, или вот уже идет по Береговой, и через минуту появится здесь. Ну, или через пять минут. В крайнем случае, через двадцать, надо только потерпеть.
