Сразу за дверью и в самом деле оказывается туалет, но, судя по всему, он уже не используется по назначению: на полу свалены кучи строительного мусора, из-под которого выглядывают зелёные деревянные ящики со стальными ручками по бокам. Артур видел такие в новостных выпусках, когда там показывали сюжет про нейтрализацию очередного подполья боевиков, и в видео играх. Обычно в них хранились боеприпасы. Желтый свет от пары лампочек, повисших под потолком на черном, заново проведенном со стороны тоннеля кабеле.
Не останавливаясь, они выходят из уборной, идут в почти полной темноте по коридору и попадают в гардероб, где чуть больше света: погнутые стойки с крючками для одежды, кресла и диваны с выпотрошенной поролоновой набивкой, зеркала в нишах стен. Дневной свет падает сверху, с широкой мраморной лестницы, поднявшись по которой они оказываются в фойе. Многие окна выбиты, у входа в зал свалена куча бумажных мешков с цементом. Одна из высоких дубовых створок входной двери сорвана с петель и валяется на полу, другая поскрипывает на сквозняке.
Оказавшись на улице и взглянув на здание снаружи, Артур видит, что они вышли из заброшенного Театра юного зрителя. Кажется, мать водила его сюда на новогодние представления, когда он был совсем ребенком. Стаи детей с зажатыми в руках коробками конфет, их писклявые голоса, слившиеся в монотонный гам. Театр стоит на холме и, чтобы оказаться на тротуаре и слиться с прохожими, им нужно спуститься по руинам широкой гранитной лестницы, некоторые ступени которой отсутствуют. Стараясь скрыть волнение, он медленно спускается с холма, отставая от бородатого провожатая, оглядывается по сторонам, словно на экскурсионной прогулке и лишь пройдя метров двести по тротуару вдоль шумной, заполненной автомобилями дороги, он чувствует себя в относительной безопасности.
Артур постепенно приходит в себя после шока и ему хочется задать кучу вопросов своему спутнику, но он боится показаться просто любопытным ребенком, которому, конечно же, нельзя доверять, и поэтому молчит. Взрывы в метро, оторванная рука с зажатым смартфоном, деревянные ящики с боеприпасами. Они идут по улице, первые этажи домов которой занимают разнообразные мелкие магазины с крикливыми вывесками: модная одежда из Японии, чайная лавка, салон роботизированной бытовой техники. На углу улицы, в подвале дома, расположен бар и мужчина жестом показывает ему, что они должны зайти внутрь. Тяжелая кованая табличка над входом с названием, написанным белой краской с помощью плохо прижатого трафарета: «Штаб». Интерьер бара в стиле милитари, главный зал – почти аутентичный блиндаж: стальные тяжелые двери, столы и стулья из грубо сколоченных досок, лампочки без абажуров под потолком. Красные полотна со значками, похожими на свастику, оружие времен второй мировой. Еще рано, бар только открылся, и в нем нет других посетителей.
