— Здравствуйте, Анна Николаевна! — сказал я, сопровождая слова приветствия полупоклоном.
— Иди, Андрей, мне с дядей поговорить нужно, — произнесла Налётова, обращаясь к сыну.
Мальчик был, по-видимому, хорошо воспитан. Ни слова не говоря, он развернулся и вышел за дверь.
— Я вас слушаю, — обратилась хозяйка дома уже ко мне. — Извините, с кем имею честь?
— Игорь Степанович! — представился я, не называя ипостась, в какой сюда прибыл.
— И что вы хотели, Игорь Степанович? — проговорила Анна Николаевна с нотками нетерпения в голосе. — Только побыстрее, пожалуйста, у меня не много свободного времени.
«Ага, — хмыкнул я про себя, — занята по самые уши, небось нанесением макияжа да всевозможными процедурами — массажем, грязями да ваннами». Вслух же любезно произнес:
— Мне бы хотелось, Анна Николаевна, задать вам несколько вопросов по поводу событий, произошедших в прошлую субботу, 15 октября.
Хозяйка дома поистине королевским величавым жестом откинула со лба назад великолепные вьющиеся волосы.
— Я же уже все, что могла, рассказала вашим коллегам, — произнесла она чуть раздраженно, — относительно смерти Валерия Крутькова! Больше к сказанному мне добавить нечего.
Я шагнул вперед по направлению к хозяйке дома.
— И все же есть кое-какие невыясненные моменты, — продолжил я настаивать.
Налётова окинула меня хмурым взглядом и вдруг потребовала:
— Покажите, пожалуйста, ваши документы!
Именно этого требования, вполне законного, надо сказать, я ждал и боялся, и в то же время оно прозвучало для меня неожиданно.
— Э-э-э… я… — произнес я чуть растерянно, потом спохватился, похлопал себя по карманам, достал паспорт и, прикидываясь дурачком, протянул его хозяйке дома.
Она взяла мой документ, развернула, посмотрела, затем вернула и чуть высокомерно произнесла:
— Я поняла, господин Гладышев, что вы подданный Российской Федерации, но мне бы хотелось взглянуть на ваше удостоверение сотрудника полиции.
Закосить под дурачка не удалось, я взял паспорт и перемялся с ноги на ногу. Моя уверенность разом куда-то улетучилась, и я тоном нерешительного человека пробубнил:
— Видите ли, Анна Николаевна, я не сотрудник полиции…
Хозяйка дома давно догадалась, что я не представитель власти, но зачем-то решила разыграть для меня удивление и возмущение:
— Что-о?! Вы не полицейский? А кто же вы? — приподняла она свои ухоженные черные брови.
Не люблю я юлить, лебезить, тем более перед женщиной. А раз уж раскусили и теперь попрут из дому, надо не терять достоинства.
