Жора понимал, что сотворил глупость, и потому промолчал. Тем временем из двери, на которую раньше никто не обращал внимания, вышла аккуратно одетая старушка с неимоверно строгим лицом.
— Женечка, ну как же ты можешь такое говорить? — ледяным голосом поинтересовалась она. — Я тебя люблю!
— Мама, я не эту любовь имел в виду, — голосом, в котором явственно слышалась обречённость, попытался возразить Евгений Викторович.
— Конечно, о матери и её любви можно забыть! Мать ничего для тебя не значит! А ведь я тебя растила одна, без мужа, ночей не спала, во всём себе отказывала ради тебя, и вот такая благодарность!
— В чём ты себе отказывала ради меня?
— Во всём!
— Мама, давай поговорим об этом позже. При них неудобно.
— А кто они такие?
— Клевреты Сатаны.
— И они для тебя важнее матери?
— Подождите, пожалуйста, пару минут, — попросил гостей Евгений Викторович. — Я улажу эту небольшую проблемку.
Он провёл ладонью перед глазами матери, и она застыла, уставившись в одну точку. Заботливый сын взвалил маму на плечо и отнёс в её комнату, откуда незамедлительно вернулся, не забыв прикрыть за собой дверь.
— Другой способ побудить маму замолчать хоть ненадолго мне неизвестен, — с невыразимой грустью сообщил он. — А слушать её излияния невозможно. По крайней мере, я не в силах.
— Теперь, когда я увидел твою матушку, я понимаю, почему ты хочешь уничтожить па-ру-тройку сотен миллионов людей, — не промолчал Жора.
— А я понимаю, почему ты сказал, что она уже пару лет, как в могиле, — присоединилась Ромуальдовна.
— Я не намерен обсуждать с вами мою маму. Давайте лучше вернёмся к теме любви. Вы меня совсем не любите?
— Любим! — горячо возразила Ромуальдовна. — Ещё как любим!
— Тогда я предлагаю заняться физической стороной любви.
— Я готова! — уверенно заявила Ромуальдовна.
— А ты, её супруг, готов к тому, что должно произойти здесь и сейчас?
— Ну, в общем, да, — Жора был уверен в значительно меньшей степени.
— Тогда начнём.
Женя каким-то непостижимым образом одним движением сбросил с себя сразу всю одежду (не иначе, задействовал дополнительные измерения), плавным движением приблизился к Жоре и попытался его обнять. Оторопевший Жора отскочил назад с воплем «Ты чего?» и принял оборонительную стойку.
— А ты чего? — удивился Евгений Викторович. — Ты же говорил, что любишь меня.
— Ну, я не в этом смысле! Я вообще не по этой части! Не той, как её, ориентации!
— Значит, по-настоящему не любишь, — снова расстроился хозяин квартиры.
